– Струг, что на Синбирск идёт.
– Что я говорил этому польскому дурню! – всплеснул пуками кормщик. – Вот он – попутчик! Да ты, батька, поди, не один?
– Жена ждёт за Муромом. Мы много места не займём.
– А у тебя нет какой-нибудь животины? Если есть, не повезу. Слышал, поди, нашу прю с иноземцем?
– Я безлошадный, – сказал Никифор. – Вещей у меня совсем немного.
– Добро, – обрадовался кормщик. – Поболе бы таких, как ты, батька!
– Когда в путь тронемся? – спросил Никифор.
– Сие от меня не зависит, – развел руками кормщик. – Улита едет, когда-то да будет. Справься через три дня. На всякий случай скажи, где стоишь?
– Живу при Казанском соборе в Кремле, у отца протопопа Ивана Неронова.
– Ты гляди! – поразился кормщик. – А я, дурак, тебя за простого попа принял. Прости, святой отец! Я, если что, забегу к тебе, предупрежу. Если желаешь, зайди, посмотри струг. Такого ведь не видел? Я по две сотни стрельцов с припасами вожу. И сейчас повезу. Скажу тебе одно, батька, чтобы ведал, стрельцы эти сорви-головы!
– Что так? – удивился Никифор.
– За вины их посылают на год в Синбирск. Кто в татьбу впал, кто начальникам любит перечить. Вот их и шлют подале от Москвы, поближе к Дикому полю.
Это известие не порадовало Никифора, и он с опаской ступил на борт струга, где скоро окажется среди дерзких и буйных стрельцов.
Русь при государе Алексее Михайловиче, и ещё очень долго после него, была страной бездорожной, и реки являлись главными путями, по которым передвигались люди и товары. И для военных нужд, где только это было возможно, использовались водные пути сообщения. В Разрядном приказе всегда имелось более полусотни стругов, приспособленных для перевозки воинских людей и припасов. Это были большие и объёмные суда, вмещавшие в себя иногда до двухсот-трёхсот стрельцов в полном вооружении. Струг, на котором предстояло ехать Никифору, был средних размеров, но достаточно вместительный, на шестнадцать вёсел и мачтой с холщовым парусом, который поднимали при попутном ветре. На палубе были устроены клетки и перегородки для грузов и людей. Имелся дощатый навес, под которым укрывались от непогоды. На носу струга имелась площадка для перевозки небольшого числа лошадей. Управлялся струг при помощи шеста, рукояти и двух верёвок, но как это делается, Никифор с первого раза не уразумел и решил, что в пути присмотрится к работе кормщика.
На следующий день Никифор решил, что пора ему навестить подворье окольничего Богдана Хитрово. Он вытряс и очистил от пыли и грязи подол рясы и пошел в Китай-город.
Воротник открыл дверцу в воротах, глянул на гостя и убежал. Скоро явился ключник Герасим. Услышав от Никифора, кто он такой и зачем явился, укоризненно произнёс:
– Боярыня тебя какой день поджидает. Уж не заблудился ли ты в Москве, батька?
Никифор смущенно потупился и пошёл следом за ключником.
Мария Ивановна Хитрово встретила священника радостно и почтительно, усадила в красный угол и кликнула Герасиму, чтобы подавали на стол.
– Я уже поснедал, боярыня, – тихо сказал Никифор.