Усадьба ожившего мрака

Горыныч выл, катался по земле, пытаясь стряхнуть с себя этих огненных паразитов.

– Стой! – Григорий упал на колени рядом с ним, обеими руками обхватил мощное тело. – Не шевелись! Я попробую помочь!

Он собирал искры в ладонь, выбирал из дымящейся шерсти, как смертельно опасных блох. Выбрал всех, носком сапога выкопал в земле ямку, ссыпал в нее уже не искры, а остывший пепел, для надежности притоптал ногой и снова присыпал землей, обернулся к Горынычу.

– Ты как?

Горыныч лежал на пузе, зализывая раны. Раны были неглубокие. Это радовало.

– До свадьбы заживет! – Он погладил пса по по трем его головам, а потом спросил: – Ты не можешь взять след? Из-за этих светящихся блох?

Горыныч вздохнул, зыркнул глазюками.

– А идти сможешь?

Идти Горыныч мог, что сразу же и продемонстрировал.

– Тогда вперед. Будем искать по старинке.

Он бы мог попытаться найти фон Клейста по вот этим самым блохам, но беда была в том, что видеть их у него получалось лишь на шерсти Горыныча, а шерсти той осталось не так чтобы очень много. Значит, пригодятся другие навыки – человеческие. Когда-то он ведь был охотником. А фон Клейст это тоже дичь. Смертельно опасная, но какая уж есть.

И он взял-таки след. Жаль, что слишком поздно понял, что фон Клейст тоже охотится. Следы вели к городу…

А еще он почувствовал… Странно такое чувство, словно перышком кто-то провел по щеке. Запахло Стеллиными духами, как будто она стояла прямо у него за спиной. Он даже обернулся, чтобы удостовериться, что ее там нет. Ее там не было, просто часть ее была у него в голове. Как это вышло? Откуда это перышко и этот аромат, он не знал, но догадывался. Стелла очнулась. И очнулась она не безмозглой упыриной, а собой прежней.

– Ну привет, несравненная, – сказал он в пустоту. – Рад, что ты выкарабкалась.

И тут же получил что-то вроде легкого подзатыльника. Стелла оставалась сама собой даже в упырином обличье.

Они с Горынычем были уже в километре от городских окраин, когда перышко в его голове вдруг приобрело остроту бритвы, заворочалось, вырезая перед глазами кровавые узоры. Григорий встал как вкопанный, крепко зажмурился, прислушиваясь к себе и к тому, что хотела сказать Стелла. Как умела, так и говорила, вырезала кровавым острием по живому. Он не разобрал слов. Куда ему! Но он понял главное – случилась беда и нужно спешить.

Горыныч, кажется, тоже что-то почувствовал. Теперь рядом с Григорием стояло два черных пса и один призрачный.

– Наших бьют, – сказал Григорий и шагнул в поток.

Исчезновение Танюшки и Митяя обнаружил Влас. Он вышел из спальни, чтобы найти одежду для Стеллы, а нашел неплотно закрытую дверь…

– …Они ушли недавно, – послышалось прямо у него над ухом, и от неожиданности он чертыхнулся.