Перочинный ножик, детская игрушка, удобно лег в ладонь. Не подвел механизм, выбрасывающий вперед остро наточенное лезвие. И рука не дрогнула, втыкая нож в собачье горло. И какие-то неведомые, дикие инстинкты сработали, заставляя ее провернуть рукоять. А потом все вокруг вдруг замерло, мир померк и дышать стало почти невозможно под тяжестью свалившегося на нее косматого тела. Силы тоже как-то враз закончились, наверное, все ушли на тот проворот рукояти.
Это бессильное бесчувствие длилось недолго. Из-под мертвого пса Лида выбралась самостоятельно и тут же очутилась в объятьях плачущей Сони.
– Лида… Лидочка… – Соня гладила ее по щекам, трясла за плечи. – Лида, как ты?
– Соня, – сказала она, глядя прямо в расширившиеся от ужаса Сонины зрачки, – нам нужно уходить. Сейчас!
Девочка не стала спорить. Девочка смотрела на ее окровавленную ногу.
– Больно? – спросила шепотом.
– Нормально. – Она еще не знала, больно или нет. Наверняка она знала лишь то, что кость цела и сосуды не задеты. Со всем остальным можно разобраться потом. Если оно когда-нибудь наступит, это «потом».
– И идти сможешь?
– Если ты мне поможешь.
На самом деле, она могла идти, но ей нужно было увести отсюда Соню. Увести так, чтобы чувство вины, которое девочка испытывает уже сейчас, не выросло многократно.
– Если ты мне поможешь, мы сможем добраться до города и вызвать подмогу.
Не к кому будет вызывать подмогу. Лиде хотелось верить, но она знала правду, знала, как действуют карательные отряды. Сейчас, глядя в черные Сонины глаза, она мысленно прощалась и просила прощение у тех, кто остался в отряде, у тех, кого она не смогла спасти.
А девочка ей поверила. Наверное потому, что хотела верить, что в их силах хоть что-то исправить. Пусть верит. В этом страшном мире без веры никак.
Они уходили так быстро, как это позволяла прокушенная Лидина нога. Потратили лишь пару минут, чтобы наложить кровоостанавливающую повязку и бегло осмотреть рану. На первый взгляд, рана была не страшная, но собачьи укусы – это гарантированная инфекция. Значит, понадобится лекарство. Если у них получится добраться до города и Тимофея Ивановича. А пока перед ними была другая, не менее серьезная проблема. Болото. Через трясину Лида никогда не переходила сама. Самый первый раз, когда подпольщики отбили ее у немцев, она вообще была без сознания. Все последующие разы пересекала трясину в сопровождении кого-то знающего из отряда. Да, ей объясняли, как действовать и на что смотреть. Да, кое-что она подмечала сама, но никогда не совалась на болото в одиночку.
Идти старались по самому краю трясины, делая большой крюк, обходя черные болотные «оконца» и зыбучие участки. Прошли почти половину пути, когда Соня с криком ушла под воду. Нет, не под воду, провалилась по пояс, но не в воду, а в густую, бездонную болотную жижу, где каждое движение – маленький шажок к погибели.
Пригодились рассказы бывалых и чахлая березка, растущая поблизости. Березку Лида перешибла ногой, от чего рана тут же разнылась и закровила. А дальше уже Соня не оплошала, ухватилась за протянутый к ней стволик, медленно, без лишних движений выбралась на твердую почву. Лиде оставалось лишь упереться ногами в землю и тянуть изо всех сил.
Несколько минут они просто лежали на спинах, глядя в ярко-синее небо, а потом Соня сказала:
– Нам нужны посохи.
У Лиды уже был посох. Если срезать ветки с березки, получится то, что надо. Посох был, а силы куда-то улетучились, она молча протянула нож Соне.
Из доброго десятка деревцев Соня выбрала осину, не самую крепкую, не самую прямую. Мало того, Соня остро заточила один из концов своей палки, осмотрелась, сказала с досадой:
ebooksa