Усадьба ожившего мрака

– Спасибо, Стелла Витольдовна.

А ему самому казалось, что они играют в какую-то детскую игру вместо того, чтобы заниматься серьезным делом.

– Зиночка, нам потребуется кое-какой реквизит. И элементы костюма. – Стелла окинула его придирчивым взглядом. – Подберем что-нибудь нужного размера?

– Подберем. – Зиночка кивнула, спрыгнула со стула. – Поговорю с Софочкой. Софочка это наш костюмер.

– Я в курсе, – ответил Влас как можно вежливее. Эх, не хватало ему Грини. Гриня, в отличие от него, умел обращаться с дамами.

Мысли о Грине отрезвили. На Власа словно ушат холодной воды вылили. Его люди, возможно, в беде, а он тут развлекается какой-то пантомимой.

Стелла как-то сразу уловила эту перемену в его настроении, проводила Зиночку до двери, вернулась, встала напротив Власа.

– Каждый из нас должен делать свое дело, – сказала, глядя ему в глаза. – Мы не развлекаемся, Влас Петрович. Мы готовимся к операции. И многое будет зависеть от того, получится ли у вас завтра вечером проникнуть в Гремучий ручей. Вы не должны вызвать ни малейшего подозрения. Понимаете?

Он понимал. Стелла была права, но от слов ее почему-то не становилось легче.

– А я? – заговорил молчавший все это время Всеволод. – Меня как-то будут гримировать?

– Вы останетесь снаружи, – сказал Влас. – Ваша помощь понадобится потом, когда мы выберемся из усадьбы.

Он и сам пока не знал, врет он ребятам или говорит правду. Вернется Григорий, тогда и станут решать. А пока Всеволода и Митяя нужно немного успокоить. Успокоить, но надежды не лишать.

Поверили ли они ему? Влас не знал, но очень на это надеялся. По крайней мере, вопросов ему больше не задавали.

– Зиночка вернется завтра утром, – сказала Стелла. – Коменданта я предупредила. Вы с Григорием подойдете к нему часам к десяти, получите пропуска. Жаль, что Зиночка не смогла увидеть вашего товарища, но в общих чертах я ей его описала. Думаю, все будет хорошо. В усадьбу вас отвезут вместе с остальными работниками.

– А вы? – спросил Влас.

– А я приеду вечером. Не беспокойтесь, Влас Петрович, я найду способ выйти с вами на связь. – Она улыбнулась. Улыбка получилась легкомысленной. Слишком легкомысленной, чтобы Влас ей поверил. Стелла волновалась, но волнение свое пыталась скрыть. В этот самый момент Влас поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы ни один волосок не упал с ее головы. И тут же вспомнил, с какой горечью рассказывал Гриня о своих невыполненных обещаниях. Одиночке жить проще. Одиночка отвечает только сам за себя. Но как-то так вышло, что Влас больше не одиночка. Хватило одного единственного касания, одного единственного призрачного поцелуя, чтобы это понять.

Папироса догорела, просыпалась к ногам горсткой пепла. Григорий встал, жестом смертельно уставшего человека потер глаза, а потом решительно шагнул в поток.

Он не нашел тела Лиды и Сони. Означать это могло лишь одно: девочек не было в отряде во время нападения. Могло такое случиться? Могло! Мало ли по какой надобности они могли уйти в лес? Да хотя бы за березовым соком. Или на поиски чаги для Зосимовича. Или за первоцветами. За чем угодно! Главное, что ушли! Они ушли, а он теперь должен их найти.

Почему Григорий был уверен, что Лида с Соней ушли сами? Да потому, что не чуял их следов среди мешанины немецких и собачьих. Тогда не чуял, а сейчас просто обязан взять след.

Он огляделся. Он принюхался, словно Горыныч. Горыныча сейчас особенно не хватало. Но ничего, он и сам нынче не лыком шит, разберется.