С тех пор все и началось. В моей крепкой незыблемой жизни появилась трещина. Я думала, раз папа сказал, что все будет в порядке, так и случится. Это был мой мир. Вот только папины слова оказались ложью. Я стала совершеннолетней, мне вот-вот должно было исполниться двадцать, но для него я просто ребенок, которого все еще нужно защищать. Правду я узнала спустя несколько лет, когда у мамы появились осложнения.
Тетя говорит: «Если бы твоя мама послушалась меня, когда я говорила пойти в больницу, этого бы не случилось».
Я спрашиваю: «Разве болезнь обнаружили не на ранней стадии?»
Тетя отвечает: «Когда твоего отца стошнило кровью, и они побежали в больницу, мама упала в обморок прямо в приемной. Надо было не оставлять это просто так, а пройти обследование… Эх».
Четырнадцатое марта 2012 года. Разговор с тетей в столовой больницы, куда маму положили с параличом. Я провожу пальцем по бугристым словам, надавливая на них с силой, словно выводя заново, и медленно вспоминаю ту беседу. Мамина болезнь началась, не когда мне было девятнадцать, это случилось раньше, – мне было еще восемнадцать.
Значит, нужно вернуться в период еще раньше. До того лета, когда мне исполнилось восемнадцать.
Закусив губу, я принялась усердно рассчитывать время. Если мама упала в обморок, значит, болезнь начала прогрессировать. Нет смысла возвращаться в прошлое в тот момент, когда симптомы проявились. Тогда куда? Как поступить?
Мамин рак начал быстро распространяться из-за стресса и усталости после папиной болезни. То есть надо вернуться во времени раньше. Весна того года…
На этой мысли ноги сами понесли меня вперед. Наконец пришло понимание, что делать. Я резко очнулась, и до моих ушей донеслась музыка из граммофона. Подгоняемая резвой фортепианной мелодией, я побежала за книгой, совершенно не представляя, где она хранится. Необходимо вернуться в февраль 2007 года, незадолго до начала нового семестра.
Я уже не помню, когда в последний раз бежала так быстро, что дыхание сбивалось. Легкие раздуваются от внезапно распустившейся надежды. Если женщина не обманула, если это не мошенница с таинственным взглядом и привлекательным голосом, пользующаяся чужим отчаянием, если у меня действительно получится вернуться в прошлое, я смогу спасти маму. Смогу снова увидеть ее здоровой.
Глядя только перед собой, как скаковая лошадь, я неслась мимо забитых до отказа высоких книжных полок. И вдруг резко остановилась. Повернув голову влево, я увидела на стене в отдалении картину с пейзажем из весенних цветов. Огромные книжные стеллажи возвышались по бокам, словно защищая меня, и я ступила в темный коридор. Воспоминание, которое я искала, находилось рядом с холстом с ярко-желтыми полевыми цветами. Второе февраля 2007 года.
«Почему именно второе февраля?» – удивилась я, протягивая руку за книгой. Я просто подумала о феврале 2007 года, а воспоминание с точной датой нашло меня само, как по волшебству, подсказывая верный путь. Я поспешно раскрыла книгу. Уже знакомый шрифт мгновенно затянул меня в воспоминания того дня.
Каникулы скоро закончатся. Ужаснее выпускного класса только год перед ним. А, не хочу я идти в школу. Да и на каникулах все равно не расслабиться. Я отдыхаю только по понедельникам, а со вторника по субботу хожу на дополнительные занятия. Так жалко времени, которое на это уходит. А ведь мне надо как можно больше отдыхать и развлекаться, пока не пришла пора готовиться к выпускным экзаменам. Сегодня выходной, а все, что я могу делать – это закрыться в комнате и валяться на кровати, пялясь в потолок.
В этом воспоминании не было ничего особенного. Но почему передо мной появилось именно оно? Я перевернула страницу и пробежала взглядом по уже ставшим яркими буквам давно забытого воспоминания.
За дверью слышится какой-то шум. Мама смотрит в гостиной телевизор и кричит, что забыла о записи в больницу сегодня в три часа. Я смотрю в телефон, который лежит возле подушки. Уже без двадцати восемь вечера. Больница сто лет как закрылась. Я думаю. Ну можно же записаться заново? Чего орать-то? Будто в первый раз что-то забыла. Очередной обычный день, ничего особенного…
…Теперь я поняла, почему передо мной возникло воспоминание именно этого дня.
Зимой 2006 года мама начала жаловаться на звон в ушах. Но, как обычно бывает, постоянно откладывала визит в больницу. Наконец, в начале 2007 года, когда тянуть было некуда, она все-таки записалась к отоларингологу в небольшой клинике рядом с домом. Тогда я не понимала ее. Если больно и неудобно, почему она не идет к врачу? Но на этом все. У меня не возникало мысли взять ее за руку и немедленно повести в больницу. А может, просто не хотелось делать это в свой единственный свободный от учебы выходной. Пока мама не заболела, я не то что не проявляла участия, я в принципе была неразговорчивым, бесчувственным, глупым ребенком, вечно обитающим в комнате за наглухо закрытой дверью.
«Да, вернусь в этот день», – решила я.
Если мама забыла, что записалась в больницу на три часа дня, напомню ей. Вернусь, открою дверь комнаты, возьму маму за руку и отведу к врачу. Я почувствовала облегчение, словно наконец решила задачу, которую не могла разгадать целую вечность. Крепко прижимая к себе книгу, я направилась обратно в читальный зал. Мне казалось, я очень долго бежала в поисках воспоминания, зато дорога назад заняла не больше минуты. С шумом втянув воздух, я положила книгу на стол.
– Похоже, вы нашли первое воспоминание. Хотите пить? Вон там ваша вода, – промолвила женщина, снова чудесным образом оказавшаяся в читальном зале быстрее меня.
ebooksa