— Ты как?
— Нормально. Но, Элька…
— Что?
— Я боюсь. Этот, Ангел Смит… не узнал ли он про вас?
— Разве был сбой? Отчего думаешь, что выведал?
— Нет, я ничего не помнила… Только… Эля! Мне было иногда страшно, так страшно!
— И ничего больше?
— Нет. Точно нет.
— Тогда действительно нормально. Мы не раз отправляли людей с подобной программой в вирт, и все сходило с рук. Даже больше скажу, — она подмигивает, — я и сама однажды туда заявилась. Ух, ненавижу!
Я вдруг ловлю себя на мысли, что внимательно ее разглядываю. Ну прямо-таки девчонка — ребячество, как в институте, когда она на лекциях передразнивала преподавателей и, хихикая, забрасывала записочками всю группу. С трудом верится, что Эльке двадцать семь. И еще труднее — что эта Мисс Непосредственность может быть сдержанной, решительной и хладнокровной и всегда, каждую минуту знать: она действует, — и знать зачем.
— Кто не противостоит, — сказала она однажды, — тот не человек.
А я как же?
Делать порно и стрелялки. Для состоятельных, вроде тех дамочек в мехах. Только богатые сейчас могут оплатить нелегальный вирт. Естественно, большие суммы люди согласны выкладывать лишь за острые ощущения. А как же иначе? Не осталось других жанров.
Ну что, Александра? Нравится тебе такой вариант?..
— …Не молчи, Алька. Я уже в который раз задаю тебе этот вопрос.
Голос Эльвиры пробуждает меня от полудремы-размышления.
Оказалось, мы сидим на скамейке. Начинает темнеть, людей вокруг почти нет.
— Что ты сказала?
— Я говорю, — не обижаясь, спокойно поясняет Элька, — что тебе остается одно из двух: или к нам, или к ним, к церковным. Нет, из трех — еще идти дворником работать. Сколько ты уже времени живешь на старые сбережения?
Вот то-то: правду в глаза. Вернее, в лоб.