Едва ли прислушиваясь к его словам, я медленно сделала вдох, откровенно опасаясь, что кошмар вернется вновь. Жуткая, нечеловеческая, изматывающая боль, ломающая тело, выворачивающая суставы, рвущая мышцы.
– Не вернется, – кесарь осторожно отвел прядь волос с моего лица, – я рядом.
Всегда рядом…
– Всегда, – тихо подтвердил он.
Еще несколько минут я лежала молча, прислушиваясь к ощущениям своего тела, а затем спросила у того, кто все еще нависал надо мной, согревая дыханием мои похолодевшие от приступа губы:
– А как же наш договор и ваше данное мне слово, мой кесарь?
Он улыбнулся, стирая пальцами капельки проступивших от боли слез с моих ресниц, и с удивительной для него улыбкой произнес:
– Я сказал – если ты пожелаешь.
Не став спорить, просто уточнила:
– А если я пожелаю?
Внимательный взгляд ледяных глаз, и сказанное как аксиома:
– Значит, мы вернемся в Рассветный мир.
Мы…
Судорожно вздохнув, с нескрываемой злостью напомнила:
– Вы сказали – «я открою для тебя путь в Рассветный мир».
– И в чем противоречие, нежная моя? – насмешливо поинтересовался император.
– В чем противоречие? – переспросила срывающимся голосом. – В чем противоречие?!
– Именно, – вновь касаясь губами моих губ, прошептал Араэден. – В чем? Если ты пожелаешь и выполнишь условие договора, через год я открою для тебя путь в Рассветный мир…
– …но всегда буду рядом, – закончила за него его фразу.
И ощутила улыбку кесаря. Мимолетную, мгновенно перешедшую в ласковый поцелуй, но столь красноречивую и столь явно сказавшую мне слишком о многом.