Вдруг он замер. Волосы исчезли совсем, кожа на скулах с каждой секундой отвисала все больше. Лицо, еще недавно широкое и пышущее здоровьем, покрылось глубокими морщинами, глаза утонули в черных провалах глазниц.
Он раскрыл гниющий рот, судорожно втянул воздух – и испустил последний вздох.
Могучее тело съежилось. Серая кожа клочьями слезала с рук, словно кора платана. А под кожей обнажались кости, белые, как жемчужины.
Я зажмурилась, борясь с подступавшей к горлу тошнотой. Рядом бешено колотилось сердце Джеймисона.
– Что, черт возьми, тут происходит?
Не в силах произнести ни слова, я покачала головой.
– Лакс! – На другой стороне переулка Дьюи поднял голову и заморгал, словно мир перед ним только начал обретать очертания. С трудом приподнявшись, он окинул взглядом сцену событий: тело, полупустой переулок, мы с Джеймисоном сидим, прижавшись друг к другу, как влюбленные.
Его глаза сузились.
– Дьюи! – Я высвободилась из объятий Джеймисона и подбежала к нему.
Он потер висок – пальцы окрасились красным.
– Что произошло?
– На тебя напали.
Теперь прохожие, сгорая от любопытства, хлынули в переулок. Триста проталкивалась сквозь толпу туристов, мои сестры спешили за ней по пятам. Она резко остановилась перед Джеймисоном, тяжело привалившимся к стене, и вгляделась в его окровавленное лицо.
– Что тут произошло?
– Кто-то напал на Дьюи, – еле выдавил Джеймисон.
– Тогда почему у тебя такой вид, будто в драке побили тебя?
Он выпятил разбитую губу в тщетной попытке улыбнуться:
– Попался под руку.
– Ты ранена? – Дьюи прижал руку к моей щеке.
Я покачала головой: