Ревелль

– Ого. – Я прислонился головой к кирпичной стене. – Ого.

От родителей у меня осталось всего две вещи: фотография шарманского пляжа и брошь с драгоценными камнями. Камни. Расхожая вещь для жителей Шармана.

– Как их звали?

– Их фамилия Порт. – Как непривычно слышать рядом со своей фамилией слово «их». Долгие годы я был единственным Портом. – А имен я не помню.

Она прикусила губу:

– Нана знает всех, кто здесь когда-либо жил. Может быть, если ты покажешь ей фотографию…

– Возможно, она их узнает. – План созрел, но я не мог избавиться от ощущения его абсурдности. Роджер, ходячий праздник, – конечно, он родился и вырос здесь. Триста с ее безупречным чувством стиля и неколебимой уверенностью в себе – тоже, без сомнения. Но я по сравнению с ними – все равно что галька рядом с самоцветами. Неужели этот чудесный, загадочный остров – мой дом? Не может быть.

А вдруг? Ведь здесь живет много семей, не владеющих магией.

– Хочешь, я сейчас отведу тебя к ней?

– Не могу отнимать у тебя так много времени…

– Ничего страшного. Если, конечно, не предпочтешь вместо этого съесть пончик. – Она подмигнула, глядя на меня своими янтарными глазами.

Мое доверчивое сердце забилось быстрее.

– Если тебе и правда не трудно…

– Нам туда. – Она свернула в пустой переулок позади пончиковой.

Впрочем, пустым он казался только на первый взгляд.

На булыжной мостовой лежал молодой человек. Для пьянчуг рановато, но мы как-никак на Шармане. Другой мужчина с перекошенным лицом тряс его за шиворот.

И тут я увидел кровь. Она струилась из виска лежавшего на земле парня, заливая белую рубашку под темным костюмом.

– Эй, что у вас там? – крикнул я.

Лакс схватилась за мой локоть, посылая волну мурашек по моему телу. Но смотрела она не на меня.

А на лежащего без сознания человека. И на часы в форме бриллианта у него на лацкане.