– В кои-то веки ты проспала дольше меня. – Она протерла глаза. – Ну и как нам в таком виде выступать на трапеции?
– Ну и как мы поддались на уговоры Роджера гулять всю ночь?
– Да ночь тут ни при чем, все дело в твоем парне Дьюи. Это он требует, чтобы мы репетировали днем. Кошмар.
– Он мне не парень, – ответила я грубо.
Ее губы растянулись в веселой улыбке.
– Я-то знаю. Хотела убедиться, знаешь ли ты.
Я села рядом с ней, и все тело отозвалось болью. Чем дальше Дьюи уходил от Большого шатра, тем больше недовольства накапливалось в его светонити, и я послала ему импульс счастья.
– Ты случайно не мое трико надела? Оно тебе ужасно велико.
Я подергала свободно висящую ткань:
– Думаю, оно просто старое.
Милли подавила зевок:
– Классная была ночь.
– Похоже, вы с Тревором неплохо поладили, – небрежно бросила я.
Она расплылась в мечтательной улыбке:
– Он спросил, можно ли ко мне «иногда заглядывать». Правда, мило?
– Милдред Ревелль, неужели ты краснеешь? – Я прижала к ее щеке тыльную сторону ладони. – Кажется, да!
– Как ты думаешь, встречаться с эдвардианцем – это безумие?
– Гораздо разумнее, чем то, что делаю я. Или Колетт, если на то пошло.
Милли пригубила кофе:
– Она упорно делает вид, что просто развлекается, ведь Триста скоро уезжает. Но я-то знаю лучше.