Ревелль

Я изобразила на лице бодрую улыбку:

– Тебя впереди ждет работа, а я получу зимний театр с моим именем над входом. Мы оба будем купаться в самоцветах! Ну или в долларах.

Не успел он произнести ни слова, как я приоткрыла дверь в свою спальню.

На кровати сидела Колетт. Ее тугие кудряшки выбивались из привычной элегантной прически, юбка задралась до талии. На тумбочке стояли две кружки со следами помады.

– Что там такое? – спросил из-за моей спины Джеймисон.

– Тс-с. – Я на цыпочках попятилась назад.

Половицы заскрипели под легкими шагами Колетт.

– Триста? – прошептала она.

Я дернула Джеймисона за руку и, толкнув соседнюю дверь, втащила его в тесную кладовку, где хранилось постельное белье. Он раскрыл было рот, но я зажала его ладонью.

Снаружи прошелестели шаги Колетт, и мы оба замерли.

Теплое дыхание Джеймисона щекотало мне ладонь. В тесноте наши соприкасавшиеся тела пылали жаром. Его колени упирались мне в бедра. Его губы прижимались к моей руке.

«Поцелуй его!» – кричало все мое существо. Мы ведь уже целовались. Что изменит еще один поцелуй?

Через несколько дней он уедет. Мне доводилось хранить секреты посерьезнее, причем гораздо дольше.

Я убрала руку с его губ и медленно провела по его щеке. Он не сводил с меня сияющих глаз.

Никто из нас не осмеливался шелохнуться.

Из его светонити исчезла тьма, ее сменило более светлое чувство. Теплое, как уголек. Его руки нашли мою талию, и мое сердце заколотилось быстрее.

В тот первый поцелуй мы были незнакомцами. А теперь я его знала. Знала, как он поддразнивал Роджера, когда на вечеринках тот вместо виски прихлебывал воду, знала, что, если кто-то оскорбляет его друзей, его первый порыв – заехать кулаком, даже если драка заведомо безнадежна. Знала, как он превращает лимоны в чистящее средство и всякий раз паникует, когда мы выпускаем трапецию из рук.

Я не удержалась, запустила руку ему в волосы. Мягкие и густые, как я и запомнила.

Его взгляд соскользнул на мои губы, затем снова вернулся к глазам. На этот раз он не собирался никуда убегать. У нас обоих отсутствовал инстинкт самосохранения.

Сила столь же естественная, как природная гравитация, притянула меня к нему, и я закинула руки ему на шею, приподнявшись на цыпочки. Наши губы были в паре сантиметров друг от друга. Всего пара сантиметров, но таких мучительных. Я застыла, борясь с безрассудным желанием сократить этот разрыв.