Правда, среди Эффиженов есть человек, который меня хорошо знает. И, может быть, согласится помочь.
Меня снова начал душить приступ кашля. Словно я проглотила несколько горстей пепла. Я схватила Тревора за руку, вцепилась в нее изо всех сил, боясь, что подкосятся ноги.
– Прекрати его зачаровывать, – взмолился он. – Побереги себя.
Я расправила плечи:
– Обязательно.
Как только пойму, что уберегла всех остальных.
Шоу вот-вот должно было начаться. К этому времени Джеймисон уже покинул остров. Паром уносил его прочь с Шармана, и его светонить поблекла и постепенно исчезла совсем. В последний раз она была глубокого синего цвета.
Пусть лучше живет с разбитым сердцем, чем погибает с целым.
Триста уехала вместе с ним. Роджер тоже. Когда они были уже далеко, на самой границе досягаемости моей магии, я послала по их светонитям последнюю просьбу: «Вам хочется оберегать Джеймисона».
И они скрылись за горизонтом.
Наверное, я должна была что-то чувствовать. Радость, что ему ничего не грозит. Стыд за то, что так обошлась с ним. Что-то еще… Но я ощущала только невыносимую тяжесть в груди. Чернильница разбилась, и, кажется, я потеряла способность выключать свою магию. Вокруг меня дразняще плясали светонити, напоминая о том, что я натворила.
«Твои дни сочтены».
Раздался стук, в гримерку заглянул дядя Вольф.
– Ты как?
– Замечательно. – Каждый вздох разрывал легкие, как острый клинок, и, всего лишь поправляя прическу, я выдохлась до изнеможения, однако сумела выдавить улыбку. – Подсчет голосов уже закончен?
– Почти. Мои источники сообщают, что Дьюи побеждает и догнать его не сможет никто. К полуночи его объявят победителем.
Самым могущественным человеком на острове станет Хронос, владеющий кровной магией. И виновата в этом я.
– Дьюи хочет развлечь публику перед объявлением результатов. План такой: сначала ты выступишь, а сразу после этого выйдешь к нему на сцену.
Выйти к нему на сцену… И стать его женой.
Дядя Вольф наморщил лоб, и толстый слой белой пудры собрался в складки.