– Нет. Она-то как раз считает это ужасным. Вот когда станет бледной, измученной, тогда у нее, может, мнение и изменится.
– Сомневаюсь, – возразил Том.
– А, между прочим, Полли считает, что нехорошо обсуждать чужие секреты, – вмешалась обиженная Мод.
– Ой, прекратите все время твердить о Полли! – неожиданно возмутилась Фан. – Меня от этого уже тошнит!
– Ну вот, – Том даже привстал, внимательно оглядывая сестру. – А мне всегда казалось, что вы близкие подруги. Так сказать, не разлей вода.
– Разумеется, я привязана к ней, – подтвердила Фан более мирным, но по-прежнему раздраженным тоном. – Просто мне надоело слушать, как Мод поет ей дифирамбы. И не вздумай где-нибудь ляпнуть об этом, болтушка, – грозно пригрозила Фан сестре.
– Какая сердитая, – прошептала Мод Тому.
– Дальше некуда, – тоже шепотом отозвался он. – Оставь ее в покое. Лучше посмотри, кого там принесло.
Из прихожей донесся звонок. Девочка, выглянув из дверей, стремглав вернулась с восторженным возгласом:
– Это за мной пришел Уилл! Можно я с ним пойду? Метель уже не такая сильная. А когда папа вернется, пришлете за мной экипаж. – И, не ожидая ответа Тома, она кинулась одеваться.
Уилла настолько занесло снегом, что проходить в гостиную он не стал. Фан это даже устроило, ибо Уилл при ней вечно робел, отмалчивался, и, кроме смущения, оба ничего не испытывали. Том вышел его поприветствовать. В ожидании Мод они завели беседу у лестницы. Оба, в общем-то, симпатизировали друг другу, несмотря на различие образа жизни. Брат Полли изо всех сил учился, то есть, попросту говоря, относился к породе «зубрил и книжных червей», а мистер Шоу-младший был «вольной птицей», как называли в колледже молодых джентльменов, которые веселились напропалую и не слишком утруждали себя науками.
Том поначалу пытался покровительствовать Уиллу, но тот вежливо и твердо отказывался от услуг и помощи – не брал взаймы деньги, не вступал в клубы и общества, к которым принадлежал наш юный денди. Том, видя бесплодность своих попыток, оставил Уилла в покое, и мистер Милтон беспрепятственно жил по собственным склонностям. Учеба, библиотеки и время от времени кое-какие дешевые развлечения, которые не наносили ущерба его бюджету, – вот и все, что ему было нужно. Он еще не открыл для себя прелесть колледжей в качестве места, которое используют не для образования, а как юдоль вольной жизни и развлечений вдалеке от родительских глаз.
Мод скоро спустилась вниз, одетая для прогулки, взяла Уилла за руку и очень счастливая вместе с ним ушла. Том провожал их взглядом, пока они были видны в окне, затем, насвистывая и лениво размышляя о том о сем, послонялся по дому и причалил к креслу отца, где благополучно предавался сну до самого пятичасового чая.
– Да-а, веселенькая обстановочка, – пробормотал он, сидя за столом в одиночестве. Старшая сестра удалилась к себе и проводила время в обществе своей головной боли, миссис Шоу вообще никогда не спускалась к чаю. – Трикс злится. Фан в расстроенных чувствах. Отправлюсь-ка я, пожалуй, тоже к Полли, – принял решение он, докурив сигару. – Упрошу Уилла поехать в колледж вместе со мной, а заодно и забросим домой Мод. Это ее обрадует. Предок-то наш неизвестно во сколько вернется.
Он не спеша собрался в путь, доехал до пансиона, поставил в конюшне неподалеку сани с лошадью и отправился выяснять, по какой причине Мод впадает в такой восторг.
Уже на лестнице Том услыхал журчание знакомого мелодичного голоса. «Полли разглагольствует», – улыбнулся он. Говорила она быстро и звонко, как обычно, когда тема казалась ей увлекательной. Тому ее манера была по душе куда больше пустой и манерной трескотни тех девушек, с которыми он обычно разговаривал. Ибо мужчины, хотя и склонны порой прославлять женскую недалекость и пустоту, в глубине души преклоняются перед женщинами здравомыслящими, с чувством собственного достоинства и занятыми не светскими сплетнями, а какими-нибудь серьезными делами.
Дверь в комнату была приоткрыта. Том замер возле порога и заглянул внутрь. От скромной обстановки повеяло домашним уютом. Огонь из камина освещал Мод, которая устроилась на скамеечке вместе с Ашпуттель на коленях. Девочка почесывала кошку за ушком, внимательно следя, как печется яблоко в камине. На диване, положив светловолосую голову на колени сестры, лежал Уилл, и она массировала ему лоб. «Кажется, у нее это выходит гораздо лучше, чем у Мод», – отметил про себя Том, прислушиваясь к беседе.
Полли строила планы.
– В общем, Уилл, не стоит брать большую и дорогую церковь. Ее содержание потребует столько денег, что ничего не останется для благотворительности. Мне по сердцу маленькие старомодные церкви, которые выстроены не для показухи, а для людей, чтобы они там встречались, молились, слушали проповеди и пели гимны. Пускай убранство их скромно, натоплено там в холодные дни не очень и сиденья жестковаты, зато в них ощущаешь искреннее внимание к прихожанам и настоящую веру, которая всегда должна быть с нами, а не такую, которую, как парадное платье, надевают по воскресеньям, чтобы потом спрятать в шкаф и забыть до следующего выходного дня. Надеюсь, тебе, Уилл, удастся нести настоящий свет и самому жить в согласии с добродетелями, которые проповедуешь. Иначе ведь и священником становиться не стоит.
– Согласен, – ответил брат. – Только знаешь, как многие говорят: если у мальчика нет никаких способностей, ему единственный путь в священники. Иногда мне кажется, что я ни на что не годен, но в такие минуты как раз и думаю, что священником мне становиться нельзя, – улыбнулся Уилл.