— Тебя и вправду не провести, Матильда. — Ма улыбнулась и погрозила пальцем. — Мы не хотим тебя заставлять, но твоя помощь очень бы пригодилась.
— Я же говорила, что хочу остаться в стороне от всего этого.
— Но ты же не будешь нам мешать?
— Если это не повредит моему заповеднику и существам, что тут обитают, то вы обе взрослые ведьмы и можете делать все, что угодно. Давайте, дразните магов, боритесь за новые законы, колдуйте напропалую.
А. Вот оно. Морковь. Я хотела подкормить единорогов. Наконец-то вспомнила. Стало чуточку легче.
— Конечно, мы будем тише воды ниже травы. И вообще, когда это мы доставляли тебе хоть малейшие неудобства?
Я поднялась. Какое странное ощущение, словно кроме морковки есть еще что-то очень большое и значительное. Где-то в затылке скребло легкое беспокойство, но я совершенно не могла сконцентрировать внимание.
— Ты не станешь допивать чай?
— Нет, благодарю. Мне хочется пройтись, и надо посмотреть, что там с морковью, — пробормотала я и почти выскочила из хижины.
Нет, моя память определенно выкидывала какие-то кульбиты. О чем же я забыла? Было, было же что-то… и тепло чашки в руке напомнило… Я закусила губу от досады и огляделась вокруг.
Лес в сгущающихся сумерках выглядел обычно. Ничего подозрительного. Привычное стрекотание сверчков, отдаленные крики ауков. Пахнет вечерней росой и дикой мятой с тимьяном.
Из окон хижины лился теплый золотой свет, уютный лиловый дымок поднимался из трубы аккуратной спиралью. Слух уловил ведьмовское хихиканье бабушки и звон посуды. Никогда не понимала, зачем она всюду таскает свои сервизы.
Думай, Матильда, думай, откуда взялось предчувствие катастрофы. Что ты должна была сделать?
Я дошла до поселения гномов, когда уже совсем стемнело и на небе высыпали мелкие звездочки. Я села на камень и, глядя на бархат неба, стала соображать, что же произошло в последнее время. Итак, я жила в заповеднике, никого не трогала, потом решила подстраховаться и запутать сюда пути-дороги. Но ба и ма проникли… когда они приехали, я жила в хижине. Странно, что решила так рано начать наблюдать за гномами.
Летающие обезьяны затеяли свару и огласили всю округу злыми громкими криками.
— Так, — сказала я. — Бабушка и мама объявили войну магам и этому… Молчаливому, хотели устроить тут штаб, но я не пустила других ведьм. Хм… но… Кажется, я что-то знаю про Молчаливого. Он потерял…
От чрезмерных усилий заболела голова. Да что же это за проклятое колдовство?
Вероятность того, что прорехи в моей памяти возникли естественным путем, равнялась нулю.
Звезды на небе стали ярче. Это явно какой-то знак.
Хотелось стукнуть себя по лбу, но так боль сделается только сильнее.