— Все стало таким сложным, — скривилась она. — Согласись, поколдовать над големом будет интересно. Достойная задача. И потом мы исчезнем, ты снова будешь бродить одна и с чистой совестью начнешь бормотать себе под нос. Что скажешь?
Я почти согласилась, почти. Но лучше не давать опрометчивых обещаний.
Глава 21. В которой плетутся интриги и объявляется война
Рука голема дернулась, по его телу пробежала сильная дрожь, грудь начала вздыматься — пародия на дыхание, а потом с тихим звоном, как будто кто-то поставил чашку на блюдце, открылись глаза.
— Еще, еще, — командовала Генгема, ее пальцы двигались так быстро, что я едва успевала следить, как один магический пасс переходил в другой.
Ма тоже не отставала. "Оживление" требовало невероятного мастерства и концентрации сил. Бастинда, произнося заклинание на незнакомом мне языке, подошла к голему и коснулась его груди. На гладком фарфоре появилась сложная огненная печать. Таких нужно было нанести еще шесть.
Я заметила, что на лбу у матери выступила испарина. Она сильно побледнела от напряжения, или от злости, или от злобного напряжения.
— Не хочешь помочь, Матильда?
— Хм… А ты не хочешь вернуть мне украденные воспоминания?
Естественно, она не хотела. Иначе не стала бы ничего забирать. Но я времени зря не теряла: в моей комнате зрело зелье для возвращения памяти, обнесенное мощной защитной стеной из заклинаний и для надежности скрытое чарами невидимости.
— Все еще злишься? Ну, полно дуться, дорогая, — сказала Генгема, не прерывая череду движений и не поворачивая головы.
Под действием первой печати голем сел в кровати. Его незрячие глаза смотрели на меня в упор. Было жутковато.
— Я только согласилась понаблюдать за вашим ведьмовством, что и делаю. Мне еще надо дать моркови единорогам. Так много дел…
На самом деле, помимо простого любопытства, мне не хотелось упускать ведьм из виду. А то мало ли опасных идей может родиться в двух блестящих головах.
Голем немного перестарался.
— Кстати, люди не умеют смотреть назад, — озвучила я очевидное.
— Добавь знак "лиард" ему на шею, Бастинда.
В комнате воздух так и трещал от накопившейся магии. Мама с бабушкой почти не разговаривали. Обрывков магических формул было достаточно, чтобы они понимали друг друга.
После магической коррекции голем стал выглядеть поживее, но каждое его движение выдавало наличие кукловода.
Ведьмы сердились, использовали большее количество чар. Но я чувствовала: еще немного, и они начнут терять терпение и насядут на меня серьезно. Мне не хотелось обострять и без того острую ситуацию, да и если они быстрее съедут отсюда, я только выиграю.