Хорошо бы Альберт меня учуял и явился сам, не пришлось бы использовать приманивающие чары или бегать по округе с громкими криками.
Одна вещь не давала мне покоя: при прошлой нашей встрече оборотень сказал, что ведьмы хотели притащить кого-то из башни, но не смогли. Я прокручивала в голове возможные варианты, но не могла найти объяснения. Я точно помнила, что старый чернокнижник развоплотился, значит, башня должна пустовать.
И вряд ли Альберт перепутал "кто" и "что".
Поэтому я хотела попросить его незаметно сбегать туда и разведать, что там оставили ведьмы.
Созерцание заброшенных нор весьма способствует концентрации внимания. Но главное, мое терпение было вознаграждено. Альберт явился.
— Как я рада тебя видеть, — сказала я.
— Вы знаете, что старшие ведьмы понаставили капканов тут в округе? — вместо приветствия сказал оборотень.
— Извини. — Мне сделалось стыдно за них.
Капканы — это подло. Ни один зверь такого не заслуживает. Нужно будет все убрать и срочно выставить дорогих гостий из заповедника. Еще одна причина принять участие в их невероятном колдовстве.
Пока они здесь, я сама буду чувствовать себя как в капкане, никакого единения с дикой природой и магией.
— Они хотят меня изловить, — шепотом сказал Альберт. — Хотят, чтобы я им помогал. Но мне хватает, что я уже принес клятву. Эти старые перечницы, при всем уважении, госпожа Матильда, довольно наглые особы.
Не поспоришь. "Наглые" — это еще мягко сказано.
— Кстати, когда вы освободите меня от сами-знаете-чего?
— Ты не мог бы выражаться конкретнее? — попросила я.
Оборотень вытаращился на меня, зубы громко щелкнули, когда отвалившаяся челюсть вернулась на место.
— Вы… вы… вы…
Я смотрела на него, не мигая. Если достаточно долго ничего не предпринимать, то ситуация сама собой разрешится. А ответ на вопрос найдется сам собой, главное, проявить стойкость духа и твердость.
Альберт разбушевался. Он дважды перекидывался в волка и обратно, рычал, щерил зубы. Нервничал. Да что там, он представлял собой внушительный ком ярости. Мохнатый ком, который клокотал и дрожал. Объяснение наше проходило очень эмоционально. Лапы с когтями так и мелькали около моего лица.
Но я выросла в доме Бастинды Генгемовны, так что экспрессией меня не напугать.
— Не шутите. Это слишком жестоко, — сказал он и, не выдержав напряжения, выложил все про артефакт.