Позвоню Бриггсу, чтобы тот держал расследование на контроле, хотя, возможно, он и так занимается этим делом. Слава богу, нам удалось выяснить, что именно использовала убийца. Правда, еще необходимо удостовериться, что Тиш не обвинит Эшлин в своем падении с лестницы…
Гнев постепенно уходит, и я расслабляюсь. Все же верно говорил автор той статьи: гнев может принести пользу, хотя общество считает, что это опасное чувство следует подавлять. Гнев, который сдерживаешь глубоко внутри, губителен для отношений с близким человеком, тут и говорить нечего. Любая наша эмоция не бесцельна и в конечном счете защищает нас. Гнев заставляет сосредоточиться и помогает сражаться.
Такова человеческая натура.
Я снова вспоминаю о своей заклятой сопернице. Интересно, найдется ли человек, с которым врачи смогут обсудить необходимые в ее ситуации решения? Наверняка это будет не старый добрый Джордж Прайс. Грош цена такому родственнику.
Глава 65
Эшлин
Домой едем в молчании — водителю такси ни к чему слышать наши разговоры. У меня болит все тело, а дрожь так и накатывает волнами.
Едва перешагнув порог, мама включает охранную систему и поворачивается ко мне.
— Ты ведь решила, что Тиш задумала меня убить, вот и начала действовать. Что тут предосудительного? — спокойно и тепло убеждает меня она. — Я вот так и не смогла справиться с гневом и болью после развода. Понимаешь?
— Наверное, — снова задрожав, откликаюсь я.
— Неважно. Тиш, считай, призналась в убийстве твоего отца — я записала наш разговор на диктофон и даже сфотографировала чашу с вишней. С Тиш покончено навсегда, и мы с тобой в полной безопасности — и все благодаря тебе. Ты поступила правильно, даже не сомневайся.
Как бы мне хотелось ей верить… Вот только приложить руку к смерти другого человека — что же тут правильного?
— Мам, это ведь ты позвонила в Теллурид и ускорила выдачу свидетельства о смерти? Тебе хотелось, чтобы его там кремировали?
— Что бы я ни делала — все ради тебя. Тиш — чудовище, вот о чем тебе надо помнить.
Ну да, Тиш — чудовище. И все же я знаю, что мама тайно манипулировала событиями — например, заставила коронера досрочно выдать свидетельство о смерти отца. И она же флиртовала с папой незадолго до его гибели, а мне рассказывает, что даже не думала принимать его обратно. Неужели мама настолько ненавидела Тиш, что готова была ради своей ненависти разрушить ее отношения с отцом? Заигрывала с папой, хотя уже не нуждалась в нем…
Впрочем, имею ли я право судить? Сама ведь истязала Тиш через приложения, совала нос в ее прошлое… Говорила она мне — оставь меня в покое, и я от тебя отстану. Нет, я продолжала ее доводить, и Тиш в итоге ответила, едва не переехав меня на дороге, а потом испортив мою машину. Клин вышибала клином.
Что же заставило меня столкнуть ее с лестницы? Ярость или попытка защититься? О чем я думала в тот момент? Ворошу воспоминания, однако на ум приходит лишь одна причина: маме грозила опасность. Помню, как бешено колотилось сердце, как шумело в ушах…
Я притаилась в тени сбоку от двора, дожидаясь, когда появится мама, и, как только она вышла из машины, метнулась к задней стене дома. Пригнувшись, проскочила под окном кухни. На секунду подняв голову, заметила графин с «Маргаритой» — точь-в-точь как на папиной фотографии.
В голове билась единственная мысль: спасти маму! Тело само вспомнило, как забраться в окно по садовой решетке. Толкнув незапертую створку, я проскользнула в свою спальню и на цыпочках вышла в коридор. Снизу доносились два женских голоса. Слов было не разобрать, и я пробралась к лестничной площадке. Они сидели на белом диване — Тиш спиной ко мне, маму я не видела. Они разговаривали, а потом Тиш подписала какой-то документ, и обе вдруг направились наверх.
Я с бьющимся сердцем промчалась к своей комнате и спряталась за приоткрытой дверью.
ebooksa