ЭЛИЗА. Кому?
ЭДВАРД. Молочнику! Хромому молочнику!
АНТУАН. Он теперь, благодаря доктору Дориану, не хромает.
ЭДВАРД. И заверено у нотариуса.
ЭЛИЗА. Почему?
ЭДВАРД. Слишком богат. Богатому легче пройти в игольное ушко, чем оказаться за решеткой. Срочно ищите другого кандидата.
ДОРИАН. Да где ж его найдешь?
ЭДВАРД. Доктор, вы меня удивляете! Выйдите на улицу, там каждый третий потенциальный каторжник. А уж о списке Форбс я молчу!
ДОРИАН. Хорошо, мы подумаем.
ЭЛИЗА
АНТУАН. Я бы и рад. Но уж очень я не похож на Теодора Эмильевича.
ЭДВАРД. Да, он слишком молод. Вот лет через десять…
АНТУАН. …Когда Теодор Эмильевич воскреснет и возьмет новый кредит… тогда мы в любую минуту. А сейчас не могу. Как говорится, фейсом не вышел.
ЭДВАРД. Ищите другого счастливчика. Желательно, чтобы был похож.
ДОРИАН. Хороши дела. Где его найдешь, похожего?
АНТУАН. Да-а-а, папаша Теодора Эмильевича старался, но могли ведь получаться и девки? А вот Бруно был копия. И что теперь с ним делать? Растолкать лежебоку?
ДОРИАН. Он проснется и станет владельцем этого дома и твоим хозяином.
АНТУАН. А Теодор Эмильевич?
ДОРИАН. А Бергенс – нищим. Кажется, он заигрался. Так что, если хочешь угодить новому хозяину, пойди и поправь ему подушечку. Еще неизвестно, как все обернется.