– Не могу вспомнить название последней дороги, но это грунтовка. Там большой тополь, и нужно свернуть направо.
– Сколько времени занимает поездка?
– Часов семь. Может, чуть больше.
– Вечером Кора заедет проведать тебя. Как я уже говорил, если не будешь успевать, Уиз или Мердок помогут.
– Я успею, – заверил Блэкберн.
Но грузовичок уже скрылся из виду, а Блэкберн все еще не мог найти в себе силы встать со ступенек. «Она не могла умереть», – говорил он себе.
Только мысль о том, что Уиз или Мердок будут рыть могилу вместо него, заставила Блэкберна подняться. Он сходил в сарай за брезентом, потом вернулся за лопатой, мотыгой, трамбовкой и пластмассовым ведром с рулеткой, бечевкой и колышками. Затем сходил за стремянкой. Встав на колени рядом с местом будущей могилы, Блэкберн установил колышек и ногтем подцепил кончик рулетки. Он потянул мягкую тряпичную ленту, словно леску с катушки. Отмерив ровно двести сорок сантиметров, забил второй колышек и натянул между ними бечевку. Забив колышки и натянув бечевку по остальным краям будущей могилы, Блэкберн свернул рулетку с помощью рычажка. Существовали и новые рулетки, размером с навесной замок, без кожаных накладок – просто полированная сталь с кнопкой вместо рычажка. Но пользоваться ими Блэкберну казалось неправильно, особенно сейчас. В отличие от металлической мерной ленты, ткань ложилась на траву очень аккуратно. И после использования она не сматывалась с таким лязгом. Старый способ казался более торжественным, уважительным. Хорошая могила – это все, что он теперь мог сделать для Наоми.
Да и для Джейкоба тоже. Блэкберн представил себе друга, лежащего на госпитальной койке. Наверное, он радуется, думает, что ему повезло выжить и скоро он поедет домой, полагая, что Блэкберн сдержал обещание и позаботился о Наоми. Блэкберн взял в руки мотыгу, покрепче ухватившись за рукоятку, но никак не мог найти в себе силы поднять ее и размахнуться. Приступить к работе значило принять, что могила предназначена для гроба Наоми. Он не выпускал мотыгу из рук, но теперь стоял, опираясь на нее, как на трость.
Иногда Наоми расспрашивала его о работе на кладбище. Блэкберн отвечал, но старался сменить тему, опасаясь, что подобные разговоры могут навести на тревожные мысли о Джейкобе. Но однажды, когда Наоми занималась учебой, она попросила Блэкберна назвать ей слово, которого она не знает, чтобы поискать в словаре. «Обелиск», – произнес он, а потом написал слово и нарисовал камень, объяснив историю происхождения термина. Когда она попросила назвать другие слова, Блэкберн предложил «тимпан», «волюта», «антрвольт», «балясина», и Наоми сверилась со словарем. Оба были довольны тем, что нашли слово, вызвавшее затруднение у самого мистера Уэбстера[6]. Однажды Блэкберн написал слово «филфот» и рассказал Наоми, что этот символ можно рассматривать как восходящее солнце или крест. Он нарисовал картинку, а Наоми сказала, что ей это больше напоминает солнце. Когда Блэкберн уже собирался уходить, она указала на рисунок и произнесла: «Если что-то случится со мной или с ребенком, обещаешь выбить его на моем памятнике?» Она так серьезно смотрела ему в глаза, что Блэкберну оставалось только кивнуть. Это был обычный страх молодой женщины, собирающейся рожать. Но теперь казалось, что за ее словами крылось что-то еще.
Блэкберн вспомнил об Уизе и Мердоке и поднял мотыгу. После нескольких взмахов земля поддалась, и он взял в руки лопату. Сухие комья сыпалась на брезент со звуком, напоминающим шум дождя.
Глава 10
К часу дня последние из рабочих, приходивших на обеденный перерыв, ушли. Они слышали о Джейкобе и девушке, но не знали, что сказать, поэтому не говорили ничего, и это полностью устраивало Кору. Она закончила подводить баланс в бухгалтерской книге и, отложив ее в сторону, посмотрела в окно в сторону кладбища. Рано утром Кора позвонила сержанту Россу, и тот заверил ее, что госпитальный капеллан передаст новость о смерти Наоми. Кора решила, что спешка необходима, поскольку уменьшает вероятность, что Джейкоб успеет связаться с девчонкой. Но было жестоко заставлять сына выслушивать такую весть от незнакомого человека. Кора напомнила себе, что у них еще будет время компенсировать ему боль, но сейчас это не облегчит его страданий.
На нее навалилась усталость, и не только от недостатка сна. Ей еще нужно было проведать Блэкберна, позвонить Грину по поводу надписи на камне и отправить телеграмму Джейкобу. Сколько лжи приходилось держать в памяти, а предстояло нагородить ее еще больше. И, как в длинной веренице вагонов на крутом уклоне, одна-единственная ошибка могла привести к катастрофе.
Она вспомнила утро, когда родился Джейкоб. На несколько недель раньше срока. Крики младенца напоминали мяуканье котенка. Он был слишком слаб даже для того, чтобы сосать грудь. Скорая срочно отвезла его в больницу в Уинстон-Сейлем, где малыш провел месяц в кувезе. Не с тех ли времен в Джейкобе поселилась уверенность, что родители всегда будут рядом, чтобы прийти на помощь? Кроме того дня, когда сын выскочил перед грузовиком, в семилетнем возрасте он ушел в лес за пастбищем. Дэниел с дюжиной помощников искал его три часа, чтобы обнаружить мальчика мирно спящим в зарослях лавра. «В общем-то, теперь все как обычно. Мы просто еще раз спасаем сына от последствий собственного безрассудства», – сказала она себе.
Кора подумала о том, как утром Дэниел сокрушался, что никогда не порол Джейкоба. Она вспомнила, как однажды сын принес в магазин птенца сойки. Птаха выпала из гнезда, поэтому мальчик решил спасти ее. Кора могла бы сказать ему, что после того, как он взял птичку в руки, мать откажется от нее и птенец погибнет. Вместо этого она велела Джейкобу отнести птенца туда, где он его нашел, чтобы мать вернулась к нему. Разве лучше было бы сказать правду? Жизнь трудна, и некоторых невозможно спасти. Дружба с Блэкберном Гантом возникла из тех же побуждений. И та девушка – ее он тоже пытался спасти.
Дверь магазина открылась, и вошла Соня Дэвенпорт. Она прикидывалась встревоженной, но на самом деле явилась за сплетнями. Кора решила, что пусть лучше эта кумушка солжет несколько раз вместо них с Дэниелом. Когда пятнадцать минут спустя Соня ушла, Кора была уверена, что уже к ночи история расползется по всему округу. Подробности будут множиться и искажаться, и это, возможно, скроет огрехи, которые они с Дэниелом могли допустить.
Она посмотрела на настенные часы с черными стрелками, отмерявшими время на циферблате с изображением ухмыляющейся коровьей морды – рекламы молочной фирмы. Дэниел скоро должен доехать до фермы Кларков. Она предупредила его, что отец Наоми может встретить его в штыки. Мужчинам вроде Дэниела сдержанность давалась нелегко. Это она поняла еще на раннем этапе ухаживаний. Они познакомились на празднике. Кора уже четыре года работала в средней школе Блоуинг-Рок учителем математики, переехав из родного Ашвилла. К двадцати шести она успела заработать репутацию типичной училки. Серьезность и нетерпимость к чужой глупости ограничивали круг ее поклонников, но она предпочитала одиночество притворству. Их познакомил новый директор школы, в которой работала Кора. Дэниел, в тридцать лет уже начавший седеть, обладал грубоватой привлекательностью. Он был вежлив, но замкнут, и не разменивался на поклоны или пустые любезности, а когда он начал ухаживать за Корой, то не позволял себе глупостей вроде цветов или шоколада, вместо этого предпочитая обсуждать с ней серьезные вопросы. Одна из первых их прогулок была на лесопилку, которой он руководил в одиночку после смерти отца. Дэниел рассказывал ей об изменениях, внесенных в работу оборудования, и Кора находила новшества разумными. Она спросила разрешения заглянуть в бухгалтерские книги. Потратив несколько минут на изучение учетных записей, она высказала несколько предложений, с которыми Дэниел согласился. Их отношения развивались медленно и вдумчиво. Помолвка состоялась через полтора года. Когда умерла мать Дэниела, он получил в наследство лесопилку, а его сестра Сара – магазин, который она, уже будучи замужем и живя в Шарлотте, предложила им выкупить. Вместе с Дэниелом они провели учет, определили стоимость товаров и здания и приняли решение. Все это привело к сегодняшнему дню. Кора положила на прилавок конверт и лист бумаги, взяла в руку карандаш. Она старательно выводила слова большими буквами. Дважды пришлось стереть написанное, прежде чем текст ее устроил.
ebooksa