Грегори, ее отец, мать — не погибли, не сгинули навеки! В будущем ребенке воплотится часть каждого из них, лучшая часть… если Арабелла только сумеет его сохранить. Если этот предатель-лекарь сейчас прав. Как она прежде этого не понимала?
Творец милосердный, только помоги. Вырваться отсюда, спастись, найти Грегори!
Что бы ни пытался от нее получить этот старый интриган — нужно его обмануть, запутать, выиграть время, улучить удобный момент… Мама бы справилась! Она в совершенстве владела этой опасной игрой.
Вот только не успела научить ей дочь.
— Будущий император Мидантии, дитя двух величайших родов…
Кого он имеет в виду? Свергнутого узурпатора?
Белла, верни разум на место! Этот сторонник лучшего человека Мидантии сейчас пытается сказать…
За такое ее здесь не только колесуют, но и предварительно через все застенки пропустят! И о смерти она взмолится сама. Потому что не спасет уже и самый лучший лекарь.
Ни ее, ни дитя!
Нет, врать нельзя. Потому что любые слова Арабеллы используют против нее же. А на побег может не хватить драгоценного времени.
— Подождите. Я и впрямь была помолвлена с Константином Кантизином. Волей его отца и моего дяди. Двух правителей. — Ни один из которых уже не у власти. — Но я никогда, никогда даже не видела жениха. Я сейчас впервые в Мидантии. Я и в лицо не узна́ю императора Константина. Мой ребенок не имеет к нему никакого отношения. Я — жена другого.
Арабелла проговорилась, она призналась, кто… Что глупая «принцесса» наделала⁈ Зачем вообще открыла бестолковый рот, когда рядом нет умного, осторожного Вита?
И теперь поздно отступать. Она еще и назвала императором уже свергнутого.
— Я — жена Грегори Ильдани, законного наследника престола Эвитана. Эвитана, а не Мидантии. Да, мой отец был урожденным Зордесом, но даже не старшим в роду.
— Других не осталось, принцесса. Благодаря узурпатору Пауку.
Тоже покойному. Чьим сыном является «законный император» Константин. Об этом кто-нибудь еще помнит?
А что он тоже относится к «величайшему роду», столь высокопарно упомянутому пару фраз назад?
— И я бы никогда не смогла претендовать на трон вперед брата, а он жив. И тоже никогда не рвался сюда.
— Ваше Высочество, погодите. Либо ваш брат желал стать императором, либо нет. Если нет — следующей наследницей становитесь вы. Если же да, кто вам мешает потом отречься в пользу брата, если он жив?
Паук. Медоточивый паук, из чьей смертельной паутины не вырвешься. Слишком поздно.