И даже успела вынырнуть из привычно мутного полусна.
Вытащили — не слушая громких криков, отчаянных воплей, жалобной мольбы. Не требуя заткнуться — просто не обращая внимания. Как глухие.
Выволокли на предательский свет десятков лунных свечей — как же режет отвыкшие глаза! Бесцеремонно засунули в теплую ванну с мятыми лепестками дурманящих роз. Осушили жесткими полотнами. Протягивают новую одежду.
Чтобы не свалилась в обморок — поддерживают. Железной хваткой.
Как когда тащили к их сумасшедшему королю — в прошлый раз. Кармэн, где ты⁈
Неужели в этот раз не придешь⁈ Не придет уже никто?
Почему Элен ждала просто привычную стражу — закованных мужчин? Откуда эти крепкие девы — в странной одежде? Будто прямиком из жутких легенд? Из кровавых сказок, от которых дети громко кричат по ночам.
Но они хоть в силах проснуться.
— Только не белое! — отчаянно взмолилась Эленита. — Ради милосердного Творца, я не хочу умирать!
И они слишком сильнее ее. Ни разу не ударили, но не дают не то что дернуться — даже толком шелохнуться. Зато продолжают равнодушно облачать. В похоронно-белое.
И заплетают.
Белое платье, белые ленты, неудобные золотые сандалии.
— Я — не девственница! Я не гожусь в жертву.
На столь позорное признание — ни звука, ни жеста, ни презрительной усмешки в ответ. Даже каменные маски-лица не дрогнули. И взгляды. В этом кошмарном дворце зверски убили сотни людей. Мужчин, женщин, детей. Сколь мало взрослых жертв сохранило невинность?
Любые легенды врут — как и всё прочее. Голодному чудовище плевать на такую ерунду. Ею заморачиваются лишь люди. И церковь Творца.
Но в безумном Мэнде вера — другая. Как и ее служители с безжалостными черными сердцами.
— Не надо, прошу вас! — слезы текут ручьем. На белое платье. — Умоляю, не надо! Только не сегодня!
— Красивая, — впервые нарушила молчание одна из дев. — Ей идут слезы.