Напарница по столбу выругалась сквозь зубы. А горький водопад застил глаза расплывчатым туманом. Всё кончено.
Кармэн —
Сейчас этот королевский брат просто не выпустит Кармэн из объятий. Чтобы она не видела самого страшного. Смерти Элен.
А потом стража взяла в кольцо Кармэн и графа. Вцепилась намертво. И потащила к черному алтарю. К засохшим желобам.
Чтобы не вмешались?
— Руки! — прошипела Кармэн. — Прочь, шакалье. Мы способны дойти сами, шавки.
Узники оттолкнули крепкую стражу вместе. Идут сами. Рука в руке. Шествуют. Глядя друг на друга.
— Папа! — вдруг совсем иначе, пронзительно закричала приговоренная… спасенная принцесса.
Они обернулись разом. К ним двоим. И губы шевельнулись у обоих.
Что это было? «Прощай»? «Живи»?
Почему Элен вдруг отказал всегда столь острый слух?
В горьком водопаде совсем растворился вкус соли. Осталась лишь едкая горечь. Захлестнула душу. Навсегда.
И багровый туман поплыл черными кругами. Всё более частыми. Закрывая
Глава 8
Словеон, Старград. — Мэнд, Тайран.
1
Как взбесится безумный владыка мрачного Мэнда —
Но ради отважной зеленоглазой Элгэ Илладэн Рунос не вправе позволить отдать ее приемную мать голодной Змее. А ради себя самого — родного дядю. Отца красивой и смелой Анж.
А ради когда-то счастливого Мэнда и Белой Матери — древний Змей не должен получить
Ради этого можно рискнуть многим и отдать тоже многое. Тем более, возможно, именно сейчас это — важнее всего. Ни за что не допустить усиления проклятой Змеи. Не позволить Мэндскому злу окончательно затопить подлунный мир. Выплеснуться из прогнившего колодца в другие источники. Еще живые. И отравить гнилым ядом все быстрые реки и глубокие озера, куда те впадают.