Так чему же удивляться, что внезапного гостя Рунос пропустил? Почти. Заметил даже не на пороге.
Точнее, не гостя — властного хозяина. И тоже — почти. Северным Словеоном правит суровый князь Всеслав, но у Храма милосердного Творца — другой владыка.
И уж точно внезапное явление искренне удивленного князя-пленителя — не причина, чтобы отвлекаться.
А вооруженный (в мирном Храме!) гость-хозяин терпеливо дождался. Хоть мог бы и поторопить.
И испортить всё. Руносу сейчас смерти подобно еще и отвлекаться на бой.
— Ты с некоторых пор уверовал в Творца, служитель Белой Матери?
— В существовании Творца как такового я никогда и не сомневался, — мягко объяснил целитель. — Больше — в его природе. Скорее, ревнивые церковники отрицают Белую Мать, чем она — более высшие и могущественные Силы, предшествующие ей. Кроме того, мне сейчас нужен
— Грубо, но верно. Наверное. Я мало смыслю в религии.
Зато немало — во лжи. И в ее смеси с правдой. А по тебе ведь и не скажешь.
— Не настолько мало, как говоришь, князь.
— Любопытно.
Рунос пожал плечами. Если он прав — говорить можно, что угодно. Ему ничего не грозит. Иначе не стали бы лечить. И уж точно не довезли бы до Старграда живым. Несмотря на заступничество Жанны и Ирии.
Здесь и впрямь в широкие окна льется мягкий, теплый свет. А за окном скользит по золотой листве. Уже почти облетевшей. Осень… Слишком теплая для Словеона — даже Южного.
За этими окнами уже пора кружить первой поземке. В этом году сошли с ума не только люди и страны.
Сколько ныне живых сумеют встретить новую весну? И обрадуются ли ей?
— Тебе не было никакой выгоды поддерживать безумного Карла против честного юноши Грегори Ильдани. Власти при нем ты получил бы не меньше. И он уж точно отблагодарил бы тебя за трон. В отличие от Карла.
— Ты неглуп, целитель. Не зря выжил при безумном Карле… почти. Продолжай.
— Мне нечего продолжать. Одни догадки. Ты знаешь что-то, чего не знаю я.
— Кто ты, целитель?
Потому еще и жив? Ради долгожданного ответа? Неразгаданной загадки?