Богдан Матвеевич обладал прирожденным художественным чутьем и сразу определил, что эта роспись отличается по манере исполнения от сложившихся в русской иконописи канонов попыткой приблизиться к западной живописи, которую русское православие весьма не одобряло – за обмирщение библейских сюжетов. В другое время работа Ушакова не встретила бы понимания и, скорее всего, была бы уничтожена, но наступала пора церковного обновления, начатая самим государем, и мнение о «Браке в Кане Галилейской» было одобрительным. Сначала духовник государя Стефан Вонифатьев, затем Иван Неронов поздравили изуграфа с успехом, затем Ртищев и Хитрово присоединились к мнению протопопов. Ушаков похвалами был премного доволен, покраснел от волнения и беспомощно улыбался.
– А ты, Аввакум, что скуксился? Не по нраву? – спросил Неронов у беглого попа, который неодобрительно оглядывал роспись.
– Духа святаго не чую, – ответил Аввакум.
Все присутствующие смутились, по сути дела лопатицкий поп отказал изуграфу в боговдохновении, без которого создание иконы просто немыслимо. На Ушакова приговор Аввакума произвёл самое гнетущее впечатление, он подавленно молчал, ужав голову в плечи.
– А ты, Никифор, что скажешь? – обратился Аввакум к стоящему рядом с ним молодому человеку в короткой, чуть ниже колен, шубе, из-под которой выглядывал подол рясы и забрызганные грязью сапоги.
– Судить рано, ведь храм не освящён, – робким тенорком произнёс Никифор, смиренно опустив очи долу.
Аввакум хотел что-то сказать, но сдержался и, раздраженно махнув рукой, пошёл к выходу.
– Не бери во внимание, что сгоряча наговорил Аввакум, – утешающее сказал Неронов изуграфу.
Но Ушакова слова благовещенского протопопа мало утешили, он невольно для себя почувствовал сомнение в своей работе и смотрел на неё без былой радости.
– Тяжёлый человек Аввакум, – произнес Стефан Вонифатьев. – Ему бы только выскочить, ужалить, а всегда ли он прав?
Все разошлись по храму, осматривая другие росписи.
– А это чей поп? – спросил, подойдя к Неронову, Хитрово и указал на Никифора.
– У меня при соборе живёт. Из Нижегородского уезда. Тот же случай, что и с Аввакумом, не угоден стал сильным людям, обличал блудню, понуждал к покаянию.
– И что, он место ищет?
– Много на него хулы наклепали. Сейчас по указу патриарха над ним учинен розыск.
– Жаль разумного попа, – сказал Хитрово. – Розыск кого угодно сведёт со свету.
Иван Неронов всегда искал случая помочь своим подопечным безместным священникам.
– Богдан Матвеевич, возьми отца Никифора к себе на черту, здесь он в ябедах утонет. Кого тебе из Казанской митрополии пришлют, ты не ведаешь, а Никифор добрый поп, и учён, и терпелив.
Назначением священников ведали церковные власти, но мнение окольничего и полкового воеводы значило очень многое.
– Позвать Никифора? – спросил Неронов, которому не терпелось закончить дело.