– Так…
– И где твоя осмотрительность, Вольф? По Гремучей лощине шатаются эти… – фон Клейст брезгливо поморщился, – голодные твари! Их много, Курт. Их непростительно много! Некоторые из них добрались до города.
– Простите, господин…
– Молчать! – Яростный крик заставил сжаться и Вольфа, и Митяя. – Молчать, пока я с тобой говорю! Пошли слухи! Из-за твоего неповиновения, из-за неуемной гордыни у меня начались неприятности! Ты думаешь, этот… – фон Клейст снова поморщился. – Ты думаешь бургомистр, это ничтожество, едет в Гремучий ручей просто так, с визитом вежливости? Из праздного любопытства? Слухи, мой неразумный Курт! Причиной всему грязные сплетни, которые разнеслись уже не только по городу. Это не визит вежливости! Это инспекция! Попытка разобраться с тем, что тут у нас творится. Со мной разобраться, щенок!
Фон Клейст замахнулся, и Вольф дернулся, испуганно заскулил в ожидании удара, которого не последовало. Пока не последовало, а фон Клейст продолжил:
– Ты нарушил мой прямой приказ. Я велел уничтожить всех на болоте. Всех, без исключения! Там ты мог резвиться, мог дать волю своим инстинктам. Только там и с соблюдением правил безопасности, которым я тебя учил. Правила, Курт!
– Если человек выпит до дна, его нужно уничтожить, – прохрипел Вольф.
– Уничтожить. – Фон Клейст кивнул. – Позволь спросить, как поступал ты? Как ты их утилизировал?
– Простите, господин, их было слишком много.
– Вот именно! Слишком много! Гораздо больше, чем необходимо! А та девчонка, которую ты приволок в свой дом? Думаешь, я не знаю про эту твою маленькую страсть?
– Я спрятал ее очень надежно, мой…
– Молчать!
На сей раз фон Клейст ударил. Бил коротко, без замаха, но одного удара хватило, чтобы сломать Вольфу челюсть. С того места, где он стоял, Митяй видел черную кровь, струящуюся по подбородку упыря, видел осколки зубов, когда тот оскалился.
– Недостаточно надежно, если я об этом знаю. – Белоснежным платком фон Клейст стер кровь с костяшек пальцев. Голос его снова звучал ровно и мягко. – Знаю я и, возможно, скоро узнает бургомистр. Мне думалось, ты мой удачный эксперимент, Курт. Мой самый удачный эксперимент из всех. Но я ошибся, я слишком рано спустил тебя с поводка. Ты неуправляемый. Возможно, на самом деле ты мало чем отличаешься вот от него!
И только сейчас Митяй увидел, что в подземелье есть еще одно существо. Именно существо, потому что назвать его человеком не поворачивался язык. Высокое, болезненно худое, с ввалившимися глазницами и выпирающей, звериной какой-то челюстью, оно, кажется, дремало, но, словно почуяв внимание к себе, открыло глаза. Глаза были чернильно– черными, такими же черными, как у тех восставших упырей, с которыми Митяю уже доводилось встречаться. Но было в нем что-то еще, что-то отличающее от обычных упырей. Митяй не сразу понял, в чем дело. Может быть потому, что существо завыло и дернулось. Загремели и натянулись цепи, приковывавшие его к стене, набухли жилы на тощей шее, а глаза вдруг из черных, сделались красными. В них было сумасшествие. Сумасшествие и лютый голод.
– Тише-тише… – Фон Клейст подошел к нему вплотную, протянул было руку, но передумал. Наверное, не осталось у него запасного белого платочка, а марать руки не хотелось. – Рядовой Баум, мой самый первый подопытный. – Он обернулся через плечо, посмотрел на хрипящего, захлебывающегося собственной кровью Вольфа. – Тогда мы с доктором Штольцем еще не до конца разобрались с дозировкой. Но неудачный эксперимент – тоже эксперимент. Чего мы добились, спросишь ты меня? Мы получили нечеловеческую силу и живучесть, собачью преданность и готовность убивать без раздумий. Но в этом-то и крылась одна из проблем. Бездумие! Полное отсутствие мозгов! Мы с доктором Штольцем списали этот факт на изначально невысокий интеллектуальный уровень рядового Баума, и следующим подопытным стал младший лейтенант Абихт. Весьма разумный, подающий надежды молодой человек. Был… Проблема не решилась, но к ней прибавилась еще одна – неконтролируемый голод. Настолько неконтролируемый, что лейтенанта Абихта пришлось уничтожить.
Фон Клейст отошел от существа на цепи, снова встал напротив Вольфа.
– Но мы поняли главное – нужно искать правильную дозу препарата. Знаешь, сколько их было до тебя, Вольф? До того, как мы нашли идеальный баланс? Не напрягайся, я отвечу. Их было много, и все они в итоге стали лабораторным мусором. Но с тобой нам наконец повезло! Можно сказать, что в некотором роде ты мне, как сын, Курт. Пожалуй, этот факт сделал меня слишком сентиментальным.
Вольф захрипел, попытался что-то сказать. Со сломанной челюстью получалось это не слишком хорошо. Фон Клейст задумчиво покачал головой, отошел к железной двери, несколько раз ударил в нее кулаком. Через мгновение в подвал вошел Штольц, в руке он держал железный лоток. На лотке лежал шприц и пробирка с чем-то красным.
– Это кровь, – сказал фон Клейст. К Штольцу он предпочитал не приближаться. К Штольцу или к пробирке? – Кровь мертворожденных, тот самый священный грааль. Немного моей крови, немного этой – и можно добиться поразительных результатов. Или убийственных, это уж как повезет…