Она ему идет. Конечно, идет.
– Что? – Он поправляет ее. – Что означает твой взгляд? У меня грязь на лице? Или надо, чтобы была грязь?
– Просто… – Нет, я не доставлю ему удовольствия услышать от меня больше уже сказанного – пусть это и бравада. Вероятно, это последствия радости от того, что мы все же добрались до берега. У него, как и у меня, внутри все дрожит.
Вместо ответа я отворачиваюсь и начинаю перебирать вешалки, чтобы найти что-то моего размера.
– Селли, – слышу я прямо над ухом. – Поверь, я не хочу вновь рассердить тебя, но посоветовал бы обратить внимание на платья.
Рука моя зависает в воздухе.
– Не мой стиль, – резко отвечаю я.
– Возможно, но за пределами доков лучше не быть похожей на моряка. Вспомни, мы уже в этом убеждались. Посольство находится в респектабельной части города, а здесь женщины носят юбки и следят за своим внешним видом. Ты же не хочешь привлекать внимание? Нам надо, чтобы ты выглядела достойно и попала в посольство.
Он прав. Не помню, когда последний раз надевала платье. Их любит – любила – Кайри, а я никогда. Она пару раз пыталась уговорить меня примерить, даже прикладывала некоторые и разворачивала небольшое зеркало, что было в каюте. Но мне удавалось прекратить уговоры.
Сейчас я оделась бы в рюшечки с головы до ног, лишь бы Кайри была жива, и сердце больше так не щемило при мысли о ней.
Девушка-торговка подходит ко мне, понимая, что сейчас отличный момент вмешаться.
– Ищешь что-то конкретное?
Я и не заметила, как она оказалась рядом.
Кожа и волосы ее насыщенного цвета красного дерева, замысловатая и модная прическа с косами, любезная улыбка.
В голове неожиданно слышу голос Ренсы:
– У меня долларов восемь, – говорю я. – Мне нужно самое красивое платье, которое можно купить на эти деньги.
Девушка задумчиво оглядывает меня с головы до ног.
– А туфли? – закидывает она наживку, и я, помедлив, проглатываю возражения.
– Да, и туфли.