Острова богов

22
18
20
22
24
26
28
30

Я и Леандер одновременно поворачиваемся к кровати, которую, впрочем, уже разглядели, как только вошли, и молчим, впечатленные словами.

Кровать есть. Но она одна.

Я поднимаю глаза и наталкиваюсь на взгляд Леандера, от которого мгновенно заливаюсь краской.

– Умоляю, – начинает он, придавая лицу комичное выражение, – не заставляй меня проявлять благородство и спать на полу.

Я вижу в его глазах еще нечто, чему не могу дать объяснение.

– Конечно нет, – произношу неожиданно для самой себя. – Для этого ты слишком избалованный мальчик. Поэтому на полу лягу я.

– Но я…

– Мне надо умыться, – сообщает Киган и скрывается за дверью крошечной ванной комнаты.

В воздухе повисают невысказанные слова: «Заканчивайте разбираться к моему возвращению».

– Селли. – Леандер говорит тихо, видимо, теша себя надеждой, что за тонкой перегородкой звуки не слышны. – Селли, давай оба ляжем на кровать. Поверь, я буду держать себя в руках, ты ведь уже просила об этом.

Я тяжело перевожу дыхание и просто киваю, не желая вспоминать о том моменте.

– Отвернись.

– Что?

– Я же не буду спать в этом платье. Отвернись, я переоденусь.

Он послушно поворачивается ко мне спиной, и сердце колет разочарование, что он так быстро согласился. Так не бывает, чтобы все сразу, девочка.

Осторожно снимаю туфли и платье, которое аккуратно вешаю на спинку стула. Проверяю, на месте ли бумажный кораблик и не помялся ли.

Леандер смотрит перед собой, но я чувствую, что он прислушивается к каждому шороху за спиной, улавливает каждое движение, когда я переступаю с ноги на ногу, как и шелест ткани.

Я поднимаю и разглядываю просоленные брюки, чувствую тяжесть камешков в кармане – они напоминают о том, о чем я сейчас не могу думать. Сегодня вечером мне уже пришлось испытать достаточно неприятного. Жаль, но спать в брюках я не смогу – они слишком жесткие. Быстро накидываю рубашку, ложусь в постель и натягиваю одеяло до самого подбородка.

Никогда раньше мне не приходилось старательно скрывать свое тело, но раньше рядом не было никого, кто хотел бы его разглядеть.

– Можешь повернуться.