– Кат… – начал было он.
Не ответила, приложив обе ладони к стеклу и глядя в безумные красные глаза напротив.
– Ты мне нужен.
Мрак словно сгустился, реагируя на звук моего голоса, но в лишенных зрачков глазах не отразилось ничего.
– Адрас… – прошептала, теряя надежду и ненавидя себя за это.
– Пресве… А-а, к свету все эти условности! – Кьяр, стоявший позади, вдруг резко развернул к себе, рывком прижал, затем обхватил руками мое лицо и произнес, вглядываясь в мои глаза: – Катриона, хватит! Я не знаю, что с тобой происходит, но Адраса больше нет! Мы похоронили четвертого принца, как и полагается, с последним лучом света. Этой ночью, Катриона. Его тело было сожжено и пепел развеян с наступлением полной тьмы. Араэден не сказал тебе?
– Нет… – чувствуя, что падаю, куда-то бесконечно падаю, прошептала я.
И руки принца Ночного ужаса соскользнули ниже, удерживая меня, а Кьяр с откровенным сочувствием произнес:
– Мне жаль.
Ему было жаль меня… Я убила его брата, а жалели меня. Это было как-то неправильно.
– Отпустите меня, Акьяр! – потребовала я, пытаясь высвободиться из ставших вдруг железными объятий.
Вскинула голову и вздрогнула, глядя, как стремительно меняется взгляд темного принца. Мгновение назад он был совершенно вменяем, но прошел всего миг, и передо мной оказался не умный галантный принц, а чудовище с ожесточенным выражением лица, в котором каждая черта вдруг стала неимоверно хищной.
– Отпустите меня! – потребовала повторно, прекратив всяческие попытки вырваться.
Намеренно прекратив. Интуитивно почувствовав, что любое физическое сопротивление сейчас сыграет против меня.
Кьяр продолжал стоять, удерживая меня в превратившихся из поддерживающих в захватившие в плен объятиях, и мучительно искал выход из положения. В какой-то момент мне даже стало интересно, что победит в темном – разум или желание, которое сейчас открыто читалось в его взгляде. Безумное, дикое желание овладеть, присвоить, сделать своей… Взгляд скользнул с моего лица вниз, пальцы судорожно дернулись, словно Кьяр с трудом сопротивлялся порыву сорвать с меня эту сорочку… Но он сдерживался. Действительно сдерживался, эта внутренняя борьба в нем была столь же явной, сколь и заметно сложной.
И я не удержалась от вопроса:
– Что происходит?
Принц Ночного ужаса поднял на меня совершенно пьяные от хмельного желания багрово-алые глаза и хрипло произнес:
– Я хочу тебя.
Почему-то это признание вызвало внутреннюю усмешку, что-то сродни истерике, только где-то в глубине души.
ebooksa