Ревелль

– Значит, они завидуют?

Хотела бы я, чтобы дело было всего лишь в зависти. Но Колетт не просто завидовала, в ней бурлил праведный гнев. Талантливая и целеустремленная, она честным трудом заработала право стать примой, но я украла у нее это звание. И никто не смог ей вразумительно объяснить, почему так произошло.

Нет, между нами встала не просто зависть. Всему виной была моя тайна. Моя магия.

Я скатилась с крыши к стремянке у задней стены.

– И сразу все стало по-другому. Например, дядя Вольф велел мне съедать двойные порции, чтобы я на публике не выглядела истощенной. Но не могла же я у всех на виду уплетать за обе щеки, особенно в ту голодную зиму. Поэтому я стала есть отдельно.

Как же мне не хватало тех совместных трапез, тех каверзных планов, которые мы придумывали, чтобы незаметно ускользнуть и занять наш любимый стол. В мире, где мы остались одни без матерей, это была наша последняя радость.

– Вы же все еще можете весело проводить время вместе?

– Весело?

– Никакие законы не запрещают звездам веселиться.

В его словах звучал скрытый упрек.

– Я и веселюсь.

Он перегнулся через верхушку стремянки, и в его ясных глазах вспыхнул дерзкий огонек.

– Что-то я никогда не видел на твоих губах веселой улыбки.

– У меня полным-полно веселых улыбок! Просто ты их не замечаешь, потому что ни разу не приходил на спектакль после того…

У него вспыхнули щеки. Склонив голову, он стал спускаться по лестнице.

– Роджер и Триста считали, что это было бы неразумно. Идти с сотрясением мозга.

Врать он не умел. Его друзья не хотели, чтобы он снова попытался спрыгнуть с балкона.

– На представлениях я веселюсь от души, – бросила я сверху вниз. – Например, в субботу состоится большой спектакль. У Милли будет день рождения, это будет безумно весело.

– Что ж, приду посмотреть.

– Приходи-приходи. Ты ведь провозгласил себя полицией улыбок.