Ревелль

В глубине души мне хотелось рассказать им правду. Лакс нуждалась в помощи. Она не могла и дальше в одиночку нести бремя ответственности за всю семью.

Но решать было не мне.

– Об этом нужно говорить не со мной.

Колетт застонала:

– Нам она ни за что не расскажет. Просто спрячется в кабинете моего отца и будет сидеть, пока мы не отстанем.

– Джеймисон, прошу тебя, – взмолилась Милли. – Мы всего лишь хотим убедиться, что с ней все хорошо. Ведь она почти не спит. И сильно худеет. Ей уже все костюмы стали велики.

– Если ей грозит опасность, ты нам расскажешь, хорошо?

Грозит ли Лакс опасность?

Ей одиноко. В этом я уверен. Она скучает по своим двоюродным сестрам, по тому времени, когда они были неразлучны, но ее секрет встал между ними, будто стена.

– Твое молчание не утешает, – сухо заметила Колетт.

– Ну же, Джеймисон. – Милли не сводила с меня пристального взгляда. – Мы хотим ей помочь.

Они любили друг друга так самозабвенно, как родные сестры, так пламенно, как лучшие подруги. Близкое родство – само по себе великая магия.

– Простите, – вымолвил я наконец. – Спросите лучше у нее самой.

Они мрачно переглянулись. Еще один безмолвный разговор.

Милли щелкнула меня по носу:

– Будь к ней добр, Джеймисон Порт. Если разобьешь ей сердце, мы разобьем твое красивое личико.

– Я? Разобью ей сердце?

– Она была сама не своя, когда узнала, что ты, возможно, погиб. – Колетт погладила Тристу по руке. – Совершенно раздавлена.

– И она разговаривает с тобой, – добавила Милли, – гораздо больше, чем с нами.

– Это по другой причине. Просто… просто я не умею вовремя заткнуться, только и всего.