И вот теперь Фанни растерянно глядела на подругу, ошеломленная ее отповедью. Полли тоже молчала. Гнев ее немного улегся, и она вспомнила недавнюю сцену в прихожей. Миссис Шоу вернулась домой в прекрасном костюме для визитов. Мод радостно поспешила навстречу матери, но та, подобрав шелка, отпихнула ее со словами:
– Не прикасайся ко мне. У тебя руки грязные.
И Полли невольно отметила про себя, что в сердце под этим красивым нарядом, видимо, не осталось места для материнской нежности, а лицо под шляпой с роскошным плюмажем не выражает радости при виде дочери. Полли сразу вспомнила свою маму: та никогда не считала одежду слишком нарядной, чтобы обнять детей, и ее лицо, несмотря на морщины, при этом всегда озарялось счастьем. При всей занятости она всегда с готовностью помогала Полли, ее братьям и сестрам, утешала и разрешала их детские горести и сомнения.
«Жалко, что Фанни, Мод и Том всего этого лишены», – подумала Полли, и обида у нее в сердце сменилась сочувствием.
– Нет, я уже не в бешенстве, – сказала она, улыбнувшись Фан. – Если хочешь, давай покидаем мяч.
– Нет, я лучше с тобой покачаюсь, – облегченно выдохнула подруга. – Ты, Полли, действительно ангел. Обещаю больше никогда тебе не грубить.
– Ну уж нет. Я совсем не ангел, а если и стану когда-нибудь хоть немножечко на него похожа, то исключительно благодаря «проповедям своей мамы», – рассмеялась та.
– Ты не ангел, а Полли-миротворец, – Том повторил слова отца и, подойдя к качелям, на которых устроились обе девочки, принялся раскачивать их изо всех сил.
С того дня внуки стали все больше времени проводить в комнатах бабушки. Сколько же интересных историй они от нее услышали! И как счастлива была мадам. Ведь теперь ее дни проходили не в одиночестве.
До свидания
– Ой, неужели ты в эту субботу уезжаешь домой? – расстроенно спросила Фанни несколько дней спустя после того, что Том называл «большим скандалом».
– Да, действительно, я должна, – подтвердила Полли. – Собиралась месяц у вас погостить, а прожила целых полтора.
– Где полтора, там и два, – принялся уговаривать ее Том. – Давай. Оставайся на Рождество. Будет весело.
– Спасибо, но к Рождеству меня ждут дома. Мама пишет, что без меня им не обойтись, – развела руками гостья.
– Так ведь нам тоже не обойтись без тебя. Ну, пожалуйста, упроси маму, пусть она разрешит встретить праздник у нас, тогда… – У Фанни наготове были заманчивые перспективы, но Мод перебила ее:
– Полли никогда не упгашивает. Она считает, что это эгоистично. И я тоже тепегь никогда этого не делаю.
– Вот и правильно, – поддержал ее Том. – Оставьте Полли в покое. Она хочет домой, и я ее понимаю. Лучше давайте подумаем, как нам повеселее провести время, пока она еще здесь. Устроишь ей прощальный вечер, а, Фан?
И сестра с удовольствием согласилась.
Полли радостно ожидала праздника в свою честь, но в последний день удовольствие ей неожиданно отравило противное чувство, имя которому зависть. Дома она была совершенно уверена, что платье из муслина с яркими голубыми ленточками очень нарядное и красивое. Но каким детским и старомодным оно ей показалось в сравнении с платьем Фанни – из розового шелка, с белой туникой, с бесчисленными буфами, бантиками и ленточками. Да что там Фанни. Даже малышка Мод в белом костюмчике с широким вишневым поясом и в вишневых изящных ботиночках с красными пуговками выглядела куда элегантнее Полли. Не говоря уж об украшениях на обеих сестрах. Их ожерелья, серьги, браслеты и кольца просто сияли. Гостья не могла тягаться с ними – у нее был только мамин медальон на шее.