Старомодная девушка

Она пыталась утешиться мыслью, что скромная шаль у нее – из настоящих кружев, а бронзовые ботиночки стоят целых девять долларов. Увы! Она понимала, что выглядит хуже всех, и с огромным трудом сохраняла веселый вид.

Никто, вероятно, не догадался бы, какие чувства владеют Полли, если бы перед балом дети не собрались в комнате бабушки. Пока Том застегивал пуговицы на жестком крахмальном воротничке, Мод важно вышагивала по комнате, а Фан крутилась у зеркала, Полли тихо стояла у двери, робко рассматривая друзей. «Да, я сама понимаю, что выгляжу неважно, – говорил весь ее вид, – но надеюсь, не слишком плохо?»

Бабушке тут же все стало ясно.

– Ну и как мы вам? – горделиво осведомилась Фанни.

– Будто с модных картинок, по которым вам сшили платья, – ответила мадам. – Но мне больше всех нравится вот это.

Она подозвала Полли и крепко ее обняла.

– Вы правда считаете, что я хорошо выгляжу? – у девочки разу просветлело лицо. Она ценила мнение пожилой леди и доверяла ее суждениям.

– Да, дорогая, – с улыбкой кивнула та. – Ты выглядишь именно так, как мне хочется видеть девочку твоего возраста. А больше всего меня радует, что ты держишь слово, данное маме, и не льстишься на пышные вещи. Знаю, что ты не поддалась уговорам надеть сегодня чужое платье, хотя и очень модное. И совершенно правильно сделала. Таким прелестным юным созданиям нет нужды ни в каких украшениях, кроме собственной молодости, здоровья и скромности.

И с этими словами бабушка нежно поцеловала Полли, отчего та зарделась, как роза, позабыв о прекрасных шелках, коралловых сережках и прочих великолепных украшениях.

– Спасибо, мэм, – с чувством поблагодарила она, отвечая бабушке поцелуем.

Слова старой леди так на нее подействовали, что собственное простое платье снова стало казаться ей замечательным. А тут и Том, ворочая шеей в непривычном крахмальном воротничке, вдруг одобрительно отметил:

– Да Полли такая хорошенькая, что не важно, во что она одета.

– Только у нее нет таких укгашательств на платье, как у меня, – Мод кокетливо расправила на плечах воланы, которые придавали ей вид пухлого крылатого херувима.

– Зря ты, Полли, отказалась вдеть в волосы мои синие гребни, – посетовала Фанни. – По-моему, твоя ленточка выглядит чересчур просто. Но Том говорит, что это не имеет значения, и, вероятно, он прав, – добавила она, поправляя слишком простой, по ее суждению, бантик подруги.

– Она могла бы вплести цветы, – миссис Шоу внимательно пригляделась к Полли, испытывая гордость – оттого, что ее девочки выглядят несравненно наряднее, и в то же время досаду – оттого, что лицо у Полли гораздо привлекательнее.

– Ослепительный вид наших трех красавиц сбил меня с толку! – хлопнул себя по лбу мистер Шоу. – Совсем забыл про цветы! – И он указал на стол, где стояла заманчивого вида коробка.

Том перевернул ее и вытряхнул на столешницу три разных букета.

– Папа, как это мило с твоей стороны! – воскликнула Фанни, особенно тронутая, потому что со дня скандала по поводу присланного букета не смела принять ни от кого из знакомых даже листик герани.

– Твой папа когда-то слыл галантнейшим джентльменом, – сообщила с жеманным видом миссис Шоу.

– Ах, Том, – обратилась к сыну мадам. – Как прекрасно с твоей стороны, что ты нашел время доставить радость трем нашим девочкам.