Второй шанс: Истинная для Хранителя

Вот только ночами я перемещаюсь из своей уютной спаленки в места одно страшнее другого.

Я не знала, что так бывает. Там, в трактире, конечно, всякого насмотрелась. Но у взрослых хоть какие-то берега есть. Здесь же…

Закон жизни в приюте, по сути, один: кто сильнее и хитрее — тот и прав. Жалости здесь не знают. Над сочувствием — смеются. Здесь холодно и есть всё время хочется.

Я даже обрадовалась, когда школа началась. Не сразу поняла, почему её все так ненавидят. Сидишь себе за партой, повторяешь за учителем, отвечаешь, когда спросит. Но спрашивают редко.

Ещё в классе более-менее тепло. Хоть немного, но топят. Иначе чернила замёрзнут.

Читать я умею, и писать немного тоже. Поэтому мне палкой ещё ни разу не доставалось. Так-то её почти все уже перепробовали.

Один раз только на коленях рядом с кафедрой пришлось постоять. Потому что учитель заметил, что я только рот открываю, а не выкрикиваю вместе со всеми то, что он заставляет нас повторять. Что король — наш отец, и что вера наша правая, и что Раудан превыше всего. В общем, всё такое, что каждый истинный рауданец должен знать и повторять, хоть даже его ночью разбуди.

У меня тогда горло болело, я прощения просила, но учитель всё равно меня наказал. Потому что Раудан — превыше всего.

Я просыпаюсь в холодном поту. Как она выдерживала этот гнетущий ужас? А потом думаю о своём прежнем мире. Ведь там у нас в разных местах и в разные времена тоже такое было.

Посещение школы обязательно для всех детей в Раудане, начиная с 8 лет. Она длится два года. А когда кончается, далеко не все умеют писать и даже читать. Но это не важно. Главное, чтобы думали правильно. Когда я была во втором классе, в наш приют приехал Мастер. Он каждый год целый месяц тратит, чтобы ездить по приютам и отбирать подходящих детей. Иногда на весь приют и одного не находится. Потому что ему умные нужны. А ещё чтоб здоровые были и выносливые. В общем, он меня выбрал и ещё одного мальчика.

Было страшно до жути, когда он посадил нас в свою чёрную карету. Но он привёз нас в трактир и накормил досыта. Так что мы всю дорогу до Школы потом спали.

Снег наконец-то сошёл и я осматриваю свой огород. Всегда любила это дивное время. Яркое солнце, прохладная свежесть, разлитая в воздухе. И запах талой воды и земли — явный знак наступившей весны.

Ничего себе, как я за зиму в магии продвинулась! Уже не так тяжело с землёй работать. Я даже на цветочные клумбы рядом с крыльцом замахнулась. Люблю, когда вокруг красиво!

Я опять иду в деревню. Я почти подружилась с двумя крестьянками, одна меня даже однажды к столу пригласила. А это у них о многом говорит. С кем попало тут есть не станут.

Эта женщина, Одилина, очень заинтересовалась моим рукоделием. Тогда я её крючком вязать научила. А её муж пообещал мне место на своей телеге, когда поедет в город после окончания полевых работ. Это очень здорово, потому что одной всё-таки было бы страшно в город идти.

За зиму я много всего сделала руками. И кружево, и вышивки, и пару шалей связала. Возьму с собой, надеюсь, удастся продать.

Одилина мне семена разные дала. И клубни очень вкусного растения, напоминающего нашу родную картошку. Поэтому огород у меня засажен на славу.

Вот, наконец, и время для поездки в город подошло. Муж Одилины не один едет. Говорит, опасно одному. Разбойники, бывает, пошаливают. В итоге чуть ли не целый обоз собирается. Некоторые крестьяне даже с детьми старшими и жёнами. И староста тоже с нами едет. Ему ещё в городскую управу надо зайти. Тут у них тоже какая-то система управления есть, и даже подати собирают. Мне этой осенью тоже платить придётся. Либо зерном, либо деньгами. Но, думаю, проблем у меня с этим не будет.

Дорога на крестьянской повозке — не из приятных. Хорошо ещё, что у них на телегах дуги из толстых прутьев установлены и сверху холстом затянуты. Иначе я бы точно обгорела на весеннем солнышке.

Ехать до города — целых два дня. Ночевать прямо в телеге пришлось. Муж Одилины меня там оставил, а сам к соседу спать ушёл, который в одиночку едет.