Но эти обнаглевшие свиньи и скорпионы должны понимать, что едва ситуация изменится — им конец. Герцог понимает так уж точно. Не первый день в политике.
И раз сегодня он здесь — значит, пойдет до конца.
— Указ подписан, — вместо удара Юлиана ответила ласковой усмешкой. Женихи от нее дурели. Как и кавалеры. Или от работы кисти лучших живописцев? Но там основной ракурс был не на улыбку. — Даже будь я неверной женой — либо мы с Софией умрем вместе, либо ни одна. Но я, представьте себе, редкостная жемчужина в ожерелье нашей славной Мидантии. Просто украшение империи. Верная супруга.
Наедине она оставалась только с Октавианом Мидантийским Барсом. Про кого точно известно, что любовник ее покойной матери. И есть немалые подозрения в отцовстве. Так и вертятся на некоторых языках. Слишком наглых и длинных.
Так что тут — либо одно, либо другое. Что вкуснее. До грязных обвинений нынешней императрицы и ее верного маршала в инцесте пока еще не дошло. Пока.
— Итак, развод законен, мой брак — аналогично. У вас есть еще вопросы, господа?
Например, не арестовать ли вас еще в коридорах дворца — по пути к выходу? А то при Евгении как-то слишком опустели подземные застенки. Тоскуют в одиночестве, бедняги.
И мастера заплечных дел заскучали. Жалованье получают ни за что, мастерство от безделья теряют.
Это Евгения уже прозвали Милосердным. У Юлианы в столице — совсем другие прозвища. Самые мягкие из них — Пурпурная Куртизанка и Кровавая Мачеха.
— Есть, Ваше Величество, — нагло усмехается папаша Софии. — Имел ли право император Евгений вообще на вас жениться?
А наглее всех похабная ухмылка карманного кардинала. Неужели и впрямь ему пообещали Патриаршую Митру? И даже поверил? Тоже возмечтал стать первым Патриархом — на третьем десятке лет? Судьба предыдущих ничего не научила?
Впрочем, выглядит он старше. Меньше надо лопать индюшачью печень и цесарок в меду. Заедая жирными пирожными.
Да и желчью истекать…
— Я — принцесса по рождению, — холодно отрезала Юлиана. — Дочь принца. Племянница двух императоров. Если я недостаточно знатна для Евгения, герцог, кто же тогда ваша дочь, урожденная герцогиня София?
— Был ли консумирован ваш брак? — вякнул бывший тесть Евгения. И нынешний — полугвардейца-полуграфа.
— Что? — вслух не удержалась Юлиана.
Нет, они последний страх потеряли.
За витражными стеклами забарабанил летний дождь. Вышвырнуть бы под него всех трех незваных гостей. И пожалеть, что сейчас не период позднеосенних штормов.
Неплохо бы следом еще и отправить пару злющих собак, но как раз их-то жалко. Промокнут, замерзнут.
— Ваше Величество, осмелюсь вам напомнить, после вашей первой брачной ночи не был соблюден традиционный обычай демонстрации простыней. Не говоря уже об отсутствии самой консумации при почтенных, достойных уважения свидетелях.