Впрочем, насчет Регентства — кто же дурочке позволит? При таком-то властном и властолюбивом отце. Может, потому София и не найдется? И ей даже не придется лжесвидетельствовать самой. Всё возьмет на себя заботливый честолюбивый папочка. В загребущие бездонные лапки. Напару с на всё готовым карманным братцем-кардинальцем. Уж они-то чем угодно поклянутся. И кому угодно.
Надо хорошо следить, что ест и пьет умный, но дряхлый Патриарх. И кто его посещает.
Но даже если и не уследишь — у Юлианы уже есть его преемник. Одобренный и Мидантийским Барсом, и Евгением.
— Если император Евгений и не осуществил брак с вашей дочерью немедленно, то лишь потому, что тогда ему пришлось бы выволочь ее из-под кровати, куда она забилась. Со мной, можете не сомневаться, подобные ухищрения не требовались. Но если вам так уж нужны подтверждения, я даже готова пройти осмотр у… опытных женщин.
— Это ничего не докажет, Ваше Величество. Никто и не сомневается, что вы не являетесь девой. И могли не быть таковой и до брака.
— Тогда придется всё же прибегнуть к помощи свидетелей, — сладко улыбнулась Юлиана. Самые мучительные яды — еще и приторнее всех в подлунном мире.
— Свидетелей первой брачной ночи? — Кажется, графский подпевала постарше всё же опешил. Представил, кого вызовут?
Герцог даже бросил на него бешеный взгляд. А его сынок… злорадный? Рад ошибке папиного дружка? Ну-ну.
Белый росчерк грозы посреди зала заставил кардинала побледнеть. Все прочие — не шелохнулись.
Даже герцогский прихвостень.
Правильно: просто смерти здесь устаешь бояться быстро. Быстрее, чем яростная молния отправит тебя к праотцам. Она — милосердна. Не в честь ли ее получил прозвище Эжен?
— Зачем же первой? Чем я хуже Софии? Нет уж, последующих ночей. А иногда и дней. Мы с Евгением не слишком таились. Какую из служанок выслушаем? Если, конечно, теперь у вас не возникнет сомнения, верно ли был консумирован наш брак или… как-то иначе?
Евгений и впрямь совершил ошибку. Одну из многих. Нет, не когда не осуществил вовремя брак с этой нежной и трепетной идиоткой.
Когда вообще на ней женился. Вики ему могла родить и Юлиана. Вполне уже могла.
И выглядела ничуть не младше хрупкой Софии. И уж точно была не глупее. Такое просто невозможно.
Но здесь она сама была махровой дурой. Достаточно было признаться Евгению в любви. И заявить, что не сможет без него жить.
И всё. Но мы же принцесса, и у нас же гордость. В результате — зря потерянные годы, от которых осталось одно хорошее — Вики.
И куча мерзких гадостей в виде Викиного деда, его жадной, лживой родни и туповатой клики горластых подпевал. И ядовитых сплетен заодно.
И всё еще — черной зависти тех, кого когда-то обошла семейка Софии в обхаживании принцев. Впрочем, как раз это можно использовать самой. Даже нужно.
Ведь могло столько всего не быть. Жадных взглядов Бориса, мерзкой игры с Романом, навязанных дядей-отчимом женихов-садистов. А заодно — собственных зарвавшихся кавалеров-идиотов, вечной ненависти, ядовитых интриг. Ежедневного, ежечасного