Из избы вышел Степан и поманил к себе Федьку.
– Ступай за мной, – сказал хозяин. – Поможешь неводишко вынести.
За избой стоял большой и приземистый амбар. Степан отворил дверь, и оттуда повеяло затхлостью. Невод висел растянутый два раза во всю длину амбара на жердях. Они стали собирать его, чихая и кашляя от пыли. Невод был нетяжёл, и Федька один донёс его до берега.
– Кто рыбу чистить не любит, пусть едет неводить, – объявил Степан.
Ехать вызвались Влас, двое ватажников, прибывших с Ломом, и Федька. Тот поехал только затем, чтобы унять мучившую его тревогу от неопределённости своего положения.
К вечеру Волга устала качаться и плескаться волнами, успокоилась и ровно несла свои воды мимо крутого берега. Ватажники знали здешние рыбные места и погребли в небольшой залив неподалеку от их становища. Лодка медленно шла по неподвижной воде, на которую падала тень от берега. Было так тихо, что сорочий стрекот, донесшийся из березнячка в подгорье, ударил по ушам Федьки оглушающее резко.
Лодка подошла к берегу. Влас взял в руку верёвочный конец невода и вылез, вслед за Федькой, на песок. Федька оттолкнул лодку от берега, и сидевший на корме рыбак стал опускать невод в воду. Он был невелик, лодка сделала полукруг, и пришла, пора тянуть невод. Его вытягивали не торопясь, стараясь, чтобы крылья невода шли вровень. Вскоре вода между берегом и снастью начала закипать от вспугнутой рыбы. Низ невода коснулся прибрежного дна, рыбаки за него ухватились и, держа каждое крыло вдвоём, начали их, сходясь, тянуть. Вода закипела ключом, более сильные рыбы начали перепрыгивать за верхний край невода в сторону реки.
– Своди мотню! – крикнул Влас.
Много рыбы попали в крылья невода, а его центровая часть, мотня, была полностью заполнена ею. Рыбы было так много, что мужикам пришлось поднатужиться, чтобы вытащить мотню на край берега. Федька столкнул лодку с песка и подвёл её вброд к неводу. Рыбу вытрясли из крыльев, потом подхватили вчетвером мотню и опрокинули в лодку.
– Добрая тоня, – сказал ватажник. – Ребята будут довольны.
– Как бы не так! – рассмеялся Влас. – Им же её чистить.
Для артельной ухи Степан взял из амбара самый большой котёл. На вкусный запах варева из избы вышел Лом. Ватажники уставились на него с молчаливым ожиданием.
– Ладно! – махнул рукой атаман. – Дозволяю по одной чарке вина. Не боле!
Это решение было встречено одобрительными криками. Чарки у всех, кроме Федьки, были свои, и большие. После вина и еды ватажники пришли в гулевое настроение.
– Филька, песню!
И полетела, как птица, над Волгой, берущая ватажников за душу, песня.
Не для меня, молодца, тюрьма строена,
Одному-то мне, доброму молодцу, пригодилася.
Сижу-то я в ней, добрый молодец, тридцать лет,
И тридцать лет и три года.