Возможно, что именно развитие техники игры на лире и знакомство с музыкальным стилем, характерным для так называемой «Новой музыки» того периода, и побудило его, уже в зрелом возрасте, вернуться к обучению, на этот раз под руководством Конна. С новым музыкальным стилем был тесно связан и трагик Еврипид. На клочке папируса сохранился интересный фрагмент нотированной музыки Еврипида, представляющий часть певческого хора из его трагедии «Орест» 408 г. до н. э. В недавно восстановленной музыке хора из «Ореста» прослеживаются черты смелого мелодического стиля, музыкальные скачки и каденции, используемые для передачи смысла слов хора. А также яркое использование декламации, вторгающейся в певческую линию в кульминационные моменты исполнения стиха.
Исторические пересказы, встречающиеся в популярных источниках того времени, тем или иным образом связывают Сократа и Еврипида. В них чувствовалось так много общего в интеллектуальном плане, что Сократа даже считали «учителем» Еврипида 12. Однако Сократ мог считать, что в некотором смысле «Новая музыка» зашла слишком далеко 13 и негативно влияла на общественные нравы.
Музыкальное и гимнастическое воспитание, полученное Сократом в детстве, привило ему любовь к танцам. Он прекрасно понимал, что такие занятия не только эстетически привлекательны, но и полезны для здоровья. В работе «Пир» Ксенофонта показано, как участники пира с восхищением наблюдают за танцующим мальчиком. И Сократ замечает: «Вы видели, что мальчик хоть и красив, но все-таки, выделывая танцевальные фигуры, кажется еще красивее, чем когда он стоит без движения?…При этом танце ни одна часть тела не оставалась бездеятельной… так и надо танцевать тому, кто хочет иметь тело легким» 14.
Позже в «Пире» Сократ просит профессиональных танцоров, выступавших перед собравшейся компанией, научить его их движениям. Некоторыми из исследователей подобная просьба даже неверно толковалась как неумение философа танцевать. (Как, впрочем, и поздний интерес Сократа к урокам игры на лире – о его «неумении» играть на этом инструменте.) Но спрашивается, зачем же было Сократу просить профессионалов обучить его виртуозным танцевальным движениям, если у него самого не было никакой предварительной подготовки? Конечно же, Сократ прекрасно знал, что танцы – дело серьезное, что это не просто развлечение и тем более не способ физических упражнений. Из трудов философа до нашего времени дошел лишь крошечный отрывок из сочиненной им поэмы, лишь одна сохранившаяся строчка: «Кто лучше всех чтит богов в танце, тот и лучше всех в бою». Такое утверждение говорит о том, что Сократ сам был хорошим танцором. А тесная увязка между умением танцевать и умением сражаться напоминает о том, что Сократ сам был прекрасно подготовленным к битве воином.
Афинским воинам полагалось поддерживать свою физическую форму, чтобы постоянно быть готовыми к сражениям. Этого добивались атлетическими тренировками в гимнасиях (от греч.
Во времена Сократа подобные упражнения были единственной формой военной подготовки молодых солдат. В приписываемой Периклу Надгробной речи отсутствие систематической подготовки даже рассматривается как достоинство – в противовес постоянным тренировкам и боеготовности спартанцев. И соответственно подчеркивается важность морального духа и разносторонность афинян.
После того как Сократ достиг совершеннолетия, ему полагалось посещать пиры, где к участникам, возлежащим на подушках и наслаждавшимся музыкой и пением, присоединялись куртизанки и флейтистки. В остальном на пирах собиралась чисто мужская компания. И потому там, бывало, звучали песни с довольно двусмысленным содержанием. Вроде вот этой, сочиненной поэтом-песенником Анакреоном, в которой он иронизирует над собой и намекает на сексуальные обычаи острова Лесбос:
В юности Сократ, очевидно, научился напевать классические стихи, играть на лире и танцевать. Наряду с овладением профессией каменотеса он занимался физическими упражнениями и борьбой в гимнасиях, участвовал в качестве члена хора в религиозных и драматических представлениях. Каких амбиций и устремлений следовало ожидать от афинского мальчика, воспитывавшегося в относительно благополучной семье со связями в высшем обществе и окруженного в своем поселке детьми из элитных семейств? Ответ таков – этот мальчик должен был стремиться стать героем, и чтобы все его почитали таковым. И, как мы видели в примере с Алкивиадом, именно славу он сделал своей главной целью. Проявляя стремление к физическому развитию и добиваясь интеллектуальных успехов, Сократ тоже стремился к восхищению и одобрению со стороны своих сверстников, да и афинского общества в целом.
Для родословной аристократии вершиной невоинской славы были победы в атлетических играх. Пусть даже успех там зачастую достигался выплатой огромных денег другим наездникам или атлетам, а не за счет проявления личного атлетического мастерства. Так, Алкивиад приобрел блестящую репутацию, завоевывая призы на различных международных играх. Вершиной его успеха стал 416 г. до н. э., когда победили три из его семи колесниц 17, выставленных на гонках в Олимпии.
Однако многие греки считали интеллектуальные достижения куда более важными, чем спортивная слава. Они с одобрением повторяли слова философа VI в. до н. э. Ксенофана Колофонского, который в стихотворной форме весьма хлестко выразил свои взгляды:
Эти стихи, очевидно, были хорошо известны Сократу, чье упорное соперничество на интеллектуальной арене занимает центральное место в описаниях Платоном и Ксенофонтом жизни философа в более преклонные годы.
Тем не менее в молодости Сократ тоже был искусным танцором, борцом, воином. И он, подобно гомеровскому герою Ахиллу, мог обратиться к музыке, чтобы «успокоить свой дух» 19, напевая и декламируя великие поэтические произведения минувших веков.
Как я уже говорил, гомеровский стих, предписывающий юношам в их стремлении к боевой славе «всегда будь лучшим и выше других», вполне мог стать девизом не только Алкивиада, но и молодого Сократа. Однако что-то все же в его жизни переменилось. И к тому времени, когда с Сократом познакомились его основные биографы, все эти атрибуты славы, богатства и высокого положения, к которым философ, возможно, и стремился в юности, уже давно потеряли для него всякую привлекательность.
Во времена, когда будущие его биографы познакомились с философом, Сократ уже был печально известен тем, что пренебрегал своим внешним видом, ходил босиком и носил потрепанную одежду. В аристофановских «Облаках» 423 г. до н. э. Сократ и его последователи потешно представлены настолько бедными, что им приходится выклянчивать у посетителей «Мыслильни» плащи и обувь.
Существующие источники не дают четких сведений о материальном положении Сократа. Кстати, предположения о его чрезвычайно скромном происхождении отчасти проистекают из представлений о философе в его зрелые и преклонные годы как о человеке, постоянно пребывавшем в условиях нужды и безденежья.
Однако, чтобы стать тяжеловооруженным пехотинцем-гоплитом, Сократ должен был приобрести и поддерживать в достойной форме дорогостоящее снаряжение: шлем, копье, меч, щит и такие важные элементы доспеха, как поножи и панцирь. Беседа с оружейником, о которой пишет Ксенофонт, показывает, что Сократ обладал серьезным боевым опытом и прекрасно знал, для чего нужен надежный и хорошо подогнанный панцирь 20.
Некоторые исследователи полагают, что Сократ часто отправлялся в военные походы, чтобы получать жалованье, выплачиваемое воинам во время боевых действий и составлявшее одну драхму в день. Но как в этом случае он мог приобрести необходимое снаряжение перед первым походом, особенно если учесть, что впервые он по-настоящему бился в сражении при Коронее, то есть вскоре после того, как обрел право нести воинскую службу. Кроме того, чтобы продолжать службу в последующие годы, полагалось подтвердить, что обладаешь необходимым имущественным цензом 21 для службы гоплитом.
Скорее всего, Сократ унаследовал деньги, а возможно, и снаряжение от своего отца Софрониска. Полученное наследство позволило бы ему, уже в зрелом возрасте, заниматься философскими изысканиями, прерывая их службой во время военных походов. Аристотель утверждает, что Сократ не получил приданого, когда женился на Мирто, дочери Лисимаха. Возможно, оно ему и не требовалось. Особенно если, как утверждают некоторые античные источники, наследство обеспечивало ему доход от сдачи в аренду своей недвижимости. Возможно, что эти источники говорят чистую правду, но их принято воспринимать как враждебно настроенные. Ведь они нарушают доставшееся нам от Платона и Ксенофонта идеализированное представление о Сократе 22 как об этаком светском святом, отрешенном от всяческих мирских забот.
Однако в чем нельзя сомневаться, так это в том, что равнодушие Сократа к материальным благам – оно подчеркивается во всех биографических источниках – было скорее следствием осознанного выбора, чем необходимостью. В одном из исторических анекдотов рассказывается, как однажды, глядя на изобилие товаров, выставленных на Агоре, Сократ заявил: «Смотрите, сколько здесь всего, что мне не нужно».
Тот факт, что у Сократа было столько поклонников среди богатых афинян, говорит о том, что при желании философ вполне мог бы зарабатывать на жизнь, взимая плату за свои уроки, чем весьма успешно занимались многие софисты. Однако он принципиально отказывался от этого, о чем свидетельствует высказывание, вложенное в его уста Платоном в «Апологии». Там Сократ говорит, что, служа богу Аполлону, прорицания которого объявили его мудрее всех остальных людей, он «не имеет досуга заниматься ни достойными упоминания государственными делами, ни своими собственными». Вспомним, что Анаксагор, учитель наставника Сократа Архелая, также избегал мирского богатства и успеха, несмотря на тесную связь с самым могущественным человеком Афин.
ebooksa