– Я нашел последнего упыря, – сказал он, понизив голос до едва различимого шепота. – Того самого, который наплодил всю эту… – он поморщился, – всю эту нежить.
– И кто это?
– Он.
– Кто – Вольф?!
Гриня снова кивнул.
– Ты уверен?
– Я уверен. На шее у Лидии раны. Это точно Вольф.
– Но как? Гриня, ты же встречался с ним раньше! Он уже тогда?..
– Не знаю. Нет, я не думаю. Тогда я был весь в кровище. Очень тяжело устоять перед таким соблазном, если ты понимаешь, о чем я.
– Но ты ведь устоял? – Он не хотел, чтобы получился вопрос, он хотел, чтобы было утверждение. Но вышло то, что вышло.
– Не устоял. – В сумраке подъезда полыхнули и тут же погасли два красных огонька. Влас выдержал, не отшатнулся. Даже за пистолетом не потянулся, хотя очень хотелось.
– Лидия? – только и хватило сил спросить. Он знал, как действует Вольф, и помнил, в каком состоянии доставили тогда Лидию в отряд. Там тоже была… кровища.
– Не обижай меня, товарищ командир. – В голосе Грини не было обиды, только смертельная усталость. – Я бы скорее себя, чем ее…
– Тогда кого? – От сердца отлегло, и рука, которая все-таки сама собой потянулась в карман, расслабилась. Только курить захотелось очень сильно.
– Фрицев, – сказал Гриня просто. – Двоих из карательного отряда. Они меня того… решили без суда и следствия. А я не утерпел, я их самих без суда и следствия. – Быстрым движением он вытер губы, словно на них до сих пор была кровь. Хотя Влас точно знал – не было.
– И каково оно? – Кто б думал, что станет о таком спрашивать, но раз уж так вышло, что его друг – упырь, нужно знать подробности. На всякий пожарный, чтобы знать, как действовать в случае чего.
– Лучше тебе на знать, – сказал Гриня с усмешкой.
– Хорошо. – Он кивнул, вытащил из кармана пачку папирос, одну сунул в зубы, вторую протянул Грине. – Тогда скажи другое, ты можешь это контролировать?
– Могу. – Гриня тоже сунул папиросу в зубы и тоже не зажег. Конспирация… – Если очень постараюсь.
– С Лидией получилось.