– У вас, – сказал Митяй с нажимом. – Ты пришел сюда за Танюшкой. Забирай ее – и уходите.
– А ты?
Глупо задавать вопрос, на который сам знаешь ответ. Потому Митяй и не стал отвечать. Вместо этого он сказал:
– Ты мне уже помог, Сева. – Он бросил быстрый взгляд на Танюшку, добавил: – И ты тоже. Все помогли! Дальше я сам. Мне так проще. Понимаете?
Они понимали, но уходить не хотели. Пришлось ударить по больному.
– Танька, ты сейчас нам обуза. Тебя, как дите малое, нужно на руках носить!
Она не стала спорить. Обиделась? Согласилась с его доводами? Да что бы не подумала, это сейчас не важно! Потом станут разбираться и извиняться, а сейчас у каждого из них своя задача.
Митяй перевел взгляд на Севу, сказал тихо и решительно:
– Уводи ее отсюда. Идите в дом доктора, ждите нас до утра. – Сколько там осталось до утра? Он посмотрел на небо. Сквозь клочья тумана пробивался яркий лунный свет. До рассвета еще оставалось время. – Если не вернемся…
– Вы вернетесь, – сказала Танюшка так же тихо и так же решительно, как до этого он сам. – Мы вас дождемся, Митя.
А если не дождутся, то попрутся в Гремучую лощину им на помощь. В этом у Митяя не было никаких сомнений. Друзья они такие – безрассудные. Он бы и сам поперся.
Григорий не стал удерживать Власа, понимал всю бессмысленность этой затеи, понимал отчаяние друга.
– Иди, – сказал он коротко. – Сам управишься?
Влас ничего не ответил, кажется, даже не услышал вопроса. Запрокинув голову, он смотрел на темные окна второго этажа, на лице его было отчаяние.
– Влас! – Григорий тронул его за плечо. – Встречаемся у водонапорной башни. Слышишь ты меня?
Влас снова кивнул.
Все последующее было бессмысленным, но Григорий не удержался.
– Береги себя.
– Мне бы ее сберечь, Гриня… – И столько боли было в его голосе, столько отчаяния, что Григорию сделалось не по себе.
Это была минутная слабость. Никто из них не мог позволить себе ни слабости, ни сантиментов. Каждый знал, на что идет, и чем все может закончиться. Стелла тоже знала. Сильная женщина. В каком-то смысле уникальная. Власу с ней повезло.