Усадьба ожившего мрака

Он многозначительно посмотрел на вмятину в массивной железной двери. Митяй тоже поглядел. Выглядело все так, словно в дверь попал небольшой снаряд. Но, выходит, не снаряд, а Танюшка. Чем она запулила в эту дверь? И этот ее гроб, он не из простого, а из бронированного стекла. Митяй слышал про такое в партизанском отряде. Раньше слышал, а теперь вот и увидел.

– Я все сделаю. – Голос Штольца стал сиплым, едва различимым.

– И укрепите это… – Фон Клейст постучал когтем по стеклянной крышке.

– Как? – прошептал Штольц.

– Стальные ленты, надежные замки. Я должен и это вам объяснять? Если она придет в себя, боюсь, эта крышка ее не удержит. В ваших же интересах сделать так, чтобы свести все риски к минимуму. А пока найдите человека, который может сделать запоры.

– Я распоряжусь, чтобы прислали подходящего… – Штольц снова мелко-мелко закивал.

– Надеюсь, вам не нужно объяснять, что выйти живым из этой комнаты он не должен?

– Разумеется! Я все понимаю. Мне разобраться самому?

– Разберитесь с лекарствами для наркоза. – В голосе фон Клейста послышалось нарастающее раздражение, а мастера потом приведите ко мне в кабинет. А сейчас ступайте, у меня впереди слишком много дел. Этот новый бургомистр… – Он скривил губы в презрительной ухмылке. – Он не верит в знаки и ничего не боится. Ну что ж, возможно, очень скоро его картина мира изменится коренным образом.

Митяй слушал разговор этих двоих и даже не удивлялся тому, что понимает каждое сказанное слово, он даже понимает, что подразумевается под картиной мира. Наверное, это потому, что увиденное и услышанное уже пропустила через себя Танюшка. Танюшка знает немецкий едва ли не в совершенстве. Баба Оля постаралась. Ну а картина мира… Митяй и сам не дурак, догадался, что это такое.

Штольц уже был на пороге, когда фон Клейст его окликнул.

– Стойте!

Штольц замер, как вкопанный, не решаясь обернуться. Его и без того сутулые плечи поникли еще сильнее.

– Курт Вольф вернулся из своей экспедиции?

– Я не знаю, мой господин. – Все-таки Штольц обернулся. – Он мне не докладывает. Если вам будет интересно мое мнение, он страшный человек, совершенно неуправляемый.

– Мне не интересно ваше мнение, господин Штольц. – Фон Клейст усмехнулся. – И вы не правы, Курт очень послушный мальчик. Разве что самую малость экспрессивный.

– Он проявляет неоправданную жестокость. – Штольц продолжал стоять неподвижно. – Нет, я не жалуюсь, но он уже уничтожил нескольких подопытных ради собственной забавы. Я понимаю, что люди – ресурс восполняемый, но я тратил свои силы и ваше время на их подготовку.

– Спасибо, господин Штольц. – Фон Клейст чопорно склонил голову. – Я поговорю с Куртом о недопустимости подобного поведения. Пусть ищет себе игрушки за пределами вашей лаборатории. А теперь ступайте! Я хочу побыть наедине с нашей девочкой.

Штольц уходил так поспешно, что врезался лбом в притолоку, но, кажется, даже не почувствовал боли. Он удалился, деликатно прикрыв за собой дверь, и еще несколько мгновений до Митяя доносилось гулкое эхо его шагов.

А упырь снова подошел к стеклянному, бронированному гробу, положил обе ладони на крышку, всмотрелся в безмятежное Танюшкино лицо.