Острова богов

Обдумываю, как вынести бочонок, и сразу отвергаю мысль подняться с ним по лестнице – она сломана, и это едва ли получится. Принимаю решение ползти вверх по наклонному полу, упираясь и отталкиваясь от сломанных досок и бревен. Бочонок я толкаю перед собой и, наконец, добираюсь до рваного отверстия в борту.

Ударив несколько раз ногой, увеличиваю его и хватаюсь за край доски. Выталкиваю бочонок и слышу, как он приземляется в воду. Подтягиваюсь на руках, высовываюсь и вижу, что он покачивается на волнах. Изучив борт снаружи, прихожу в ужас – он покрыт слоем ракушек, если я рискну скатиться вниз, они разорвут тело. Придется выбираться более сложным способом.

Вылезаю в отверстие и встаю на край, стараясь не порвать одежду, выданную мне Уоллеслии. Подо мной темные воды моря. Промедление опасно – можно сорваться.

И тогда я подпрыгиваю и зависаю в воздухе, а затем падаю в воду, сливаясь с ледяными волнами. Из легких выходит весь воздух. Из последних сил отталкиваюсь ногами и выныриваю рядом с бочонком. Глаза щиплет неимоверно, кашель раздирает горло.

Толкая перед собой наш запас воды, начинаю огибать корабль.

Когда я оказываюсь у кормы, остальные уже в шлюпке и заняты делом. Селли закрепляет некое подобие руля в задней части лодки, чтобы менять направление, а Уоллеслии пытается сделать мачту, следуя командам Селли. Вместе они поднимают на борт сначала бочку, потом и меня. Я дрожу так, что стучат зубы, и начинаю пристраивать бочонок.

– Вот. – Уоллеслии демонстрирует кусок паруса. – Он отчасти защитит от ветра, сможешь согреться.

Киваю в знак благодарности, конечности словно налились свинцом, едва удается накинуть на плечи ткань и опуститься на дно шлюпки. Мне, наверное, следует помочь им закрепить кусок парусины на весле, но это выше моих сил. Я смутно ощущаю присутствие духов, они кружат высоко в воздухе и ниже, у самой воды, но мне больше нечего предложить им в качестве подношения.

Солнце уже почти опустилось за линию горизонта, затухают последние лучи.

Вскоре купол неба над нашими головами становится черным, на нем отчетливо видны серебристые точки звезд и обе взошедшие луны. Парус тихонько шелестит, он еще не полностью натянут, но уже несет нас по волнам. Линия огня на «Лизабетт» опускается ближе к воде, но медленнее, чем я ожидал. И она красная, другие цвета почти не просматриваются.

– Надо обсудить, что делать дальше, – произносит Селли, доставая мешок с яблоками, вероятно, часть добытого Уоллеслии. Она выдает по одному каждому из нас, я откусываю сладкий, хрустящий кусочек – какой приятный контраст с соленой водой – и понимаю, что за весь день почти ничего не съел.

– Надо плыть в Кетос, – не совсем внятно говорю я. – До Алинора доберемся по суше.

Хрустнув яблоком, Селли косится на меня и щурится.

– Поступим по-другому, – заключает она. – Прежде послушайте кое-что о нашем пути под парусом, затем обсудим следующий шаг.

– Хорошо, рассказывай.

Селли кусает губы, размышляя, затем поднимает левую руку, затянутую в перчатку без пальцев, почти затвердевшую от соли.

– Следите за мной внимательно.

Я подаюсь вперед, Уоллеслии сосредоточен, наши лица такие серьезные, словно нам предстоит сдавать экзамен. Впрочем, если разобраться, конечно, он будет. Тот единственный, самый важный.

– Допустим, это земля. – Левую руку она держит большим и указательным пальцами вниз, похоже на перевернутую букву «С». – Кончик большого пальца – Мелласея. Движемся вверх, там остальные княжества: Траллия посредине, затем Бесплодная долина, Бейнхоф и Фонтеск. Чуть дальше, примерно на середине моего указательного пальца, – Алинор, дальше, кончик пальца, – Кетос. – Пальцем другой руки она указывает в пустоту между пальцами. – А мы сейчас где-то здесь, в Море Полумесяца. Преобладающий ветер и течение… – Она проводит линию от Алинора до Мелласеи.

– Значит, поплывем по ветру, – говорю я. Кажется, сердце вот-вот остановится. – И нет никаких шансов, что нам удастся развернуться и плыть в другом направлении?