Между видами имеются значительные различия в долговечности, причины которой ещё не очень хорошо выявлены. Мы, собственно, не знаем, почему крокодилы живут сто лет, лошади двадцать, а собаки только полтора десятка. В мире растений мы сумеем указать на представителей мафусаилова возраста по нашим меркам; к ним принадлежат американские секвойи – великаны, достигающие возраста 300 лет. Но что привело к такому большому разнообразию в вопросе продолжительности жизни – этого мы ещё не можем определить.
Начало и конец
В минувшем веке после неудач футурологии появилась поговорка, что ничего не изменяется так сильно, как будущее. Сейчас, однако, оказывается, что такой же закон применим и по отношению к прошлому. Причём в обоих этих случаях я имею в виду не то, что скрыто за десятилетиями, и даже не то, что составляет историю человеческого рода. Наши амбиции выросли до такой степени, что мы пытаемся расширить знания о рождении Вселенной и, одновременно, предсказать её дальнейшую судьбу.
Исследование явлений, произошедших более 15 миллиардов лет назад, – нелёгкая задача, и поэтому различные космогонические гипотезы постоянно конкурируют между собой, пытаясь установить, что было вначале. В последнее время осмелевшие исследователи даже начали предлагать довольно фантасмагорические концепции, представляя картины того, что было ещё раньше. Одно из последних таких предположений гласит, что вселенные во множественном числе могут следовать поочерёдно друг за другом, хотя не совсем известно, в каком супервремени это могло бы происходить, поскольку каждый космос должен иметь собственное время как ограничитель его существования от вспышки до угасания в чёрное небытие.
История нашей Солнечной системы (особенно планеты Земля) как элемента вселенской громады – более проста для выяснения. Мы знаем, что наше Солнце, поддерживающее жизнь на Земле, разгорелось за много миллиардов лет до её зарождения. Солнце, как атомный пожар, сжигает водород, превращая его в гелий. По меньшей мере, ещё от полутора до двух миллиардов лет будет пылать солнечный огонь, разогревающийся в течение каждых ста миллионов лет так, что наша родная планета будет за этот период нагреваться примерно на один градус по Цельсию.
Когда Солнце преобразует почти весь свой водород в гелий, оно превратится в так называемого красного великана. Прежде чем оно поглотит огнём ближайшие планеты, такие как Меркурий и Венера, средняя температура на Земле достигнет 1800 °C. В результате этого океаны закипят и испарятся. Образовавшийся из них водяной пар разложится на кислород и водород, который улетучится в космическое пространство. Очевидно, что всё живое погибнет значительно раньше. У земной цивилизации впереди ещё много миллионов лет существования, если она сама себя не погубит в результате одного из смертоносных военных столкновений, к которым имеет такую слабость.
Можно предположить, что состояние Земли, полностью уже мёртвой, не очень должно нас интересовать. Однако же учёные не могут ограничиться исследованиями до момента гибели жизни. По данным новейшего астрофизического моделирования, последующая судьба нашей омертвевшей планеты не поддаётся однозначному определению. Дело в том, что Солнце излучает энергию за счёт своей массы, и поэтому сила его гравитации будет ослабевать. Если это так, то Земля, всё слабее притягиваемая Солнцем, будет от него отдаляться, в результате чего она может оказаться за пределами красного солнечного великана, даже если его диаметр составит 300 миллионов километров. Утешение от этого, правда, небольшое, поскольку даже нетронутая разбухшим Солнцем жизнь на Земле должна исчезнуть.
Другие модели, однако, показывают, что окончательная судьба планеты сведётся к тому, что она будет по спирали проваливаться в красное Солнце и тем самым подвергнется окончательному уничтожению. Конкурирующие между собой гипотезы не дают нам однозначного описания будущего нашей планеты и сходятся только в одном пункте: уже через 700–800 миллионов лет начнут погибать растения, что повлечёт за собой смерть всех видов животных. Жизнь развивалась на Земле неполных четыре миллиарда лет, срок же, в течение которого она сможет ещё существовать, намного короче.
Мы не должны очень уж беспокоиться отдалённой на миллионы лет перспективой земного бытия, поскольку терзающие нас проблемы существования накапливаются уже на наших глазах. Какое-нибудь определение очерёдности событий замирания земной жизни не кажется вопросом особенно срочным, но мы можем с уверенностью заявить, что так же, как бытие зародилось в виде бактерий, способных существовать миллиарды лет в тяжелейших условиях, точно так же бактерии будут последним поколением живых организмов, существующим глубоко под поверхностью высохшей и выгоревшей планеты, пока и они не распадутся на атомы от солнечного жара. Квинтэссенция вышеприведённого описания проста: всё, что имело начало, имеет также свой конец.
Наносверхчеловек
Помещённая в подзаголовке рапорта [ «Конвергенция технологий и улучшение человеческой жизнедеятельности», подготовленного Национальным фондом науки США в рамках программы «Национальная инициатива в области нанотехнологии», 2002 год] аннотация содержания охватывает все в настоящее время модные направления исследований в области точных наук: нанотехнологию, биотехнологию, информационные технологии и эпистемологию, называемую сейчас когнитивистикой. Прежде всего следует заметить, что амбиции отдельных притоков технологического бассейна без сомнения гораздо большие, нежели шанс на их осуществление. Можно отметить, что среди авторов проекта немного учёных высочайшего класса, поэтому в целом необходим ещё и критический анализ. Проходящее красной нитью убеждение, будто бы взаимодействие технологий будет способствовать улучшению человека как индивидуума и члена социума, – это явное перенесение образа супермена из мифологии современной американской культуры. Американцы имеют явную склонность к наивной уверенности, что сформированное за миллионы лет поколение гоминидов можно усовершенствовать путём технологических доработок, что представляется более близким к благородной мечте, нежели к яви. В шестидесятые годы прошлого века мы пережили поражение футурологии, которое на некоторое время притормозило прогностические устремления во всех науках. Убеждённость, присутствующая в упомянутом рапорте, будто бы великие достижения будущего можно запланировать, разработать программы их свершения и осуществить, – это для меня является очередным воскрешением уже угаснувших иллюзий. Это конечно не значит, что ничего не удастся достигнуть во всех перечисленных областях. Однако взаимодействие узких отраслей знаний будет способствовать получению как таких результатов, которые сейчас можно ожидать, так и таких, о которых сейчас сказать что-нибудь вразумительное невозможно.
Складирование радионуклидов
Самой серьёзной проблемой ядерной энергетики является не безопасность реакторов, а вопрос постоянного, что значит на протяжении десятков тысяч лет, хранения радиоактивных отходов. Никакие виды металлов, кроме золота, не являются совершенно не подвергающимися коррозии. В последнее время созданы так называемые суперкерамические изделия абсолютной прочности и устойчивости к излучению, но их стоимость (несколько десятков тысяч долларов за полкилограмма) делает этот материал пока недоступным.
Плодотворящая инженерия
Лихорадка, вызванная революционным биологическим открытием, каковым стала расшифровка человеческого генома, в последнее время несколько утихла. Оказалось, что надежды, возлагаемые на скорое предотвращение дефектов наследственности, различных заболеваний, а также усовершенствование как растений, так и животных (во главе с человеком), столкнулись с многочисленными, абсолютно неожиданными преградами. Большим упрощением было сравнение генного алфавита клеток с плодотворящей потенцией развития, и потому большинство преждевременно начатых экспериментов и попыток завершилось фиаско.
Сенсационные новости о клонировании людей или только животных уже сошли с первых страниц массовых журналов. Далее без излишнего шума ведутся работы учёных, направленные на изучение и освоение процессов наследственности. Афористически можно сказать, что созданные Природой процессы эмбрионального развития являются, в соответствии с мерками сегодняшних человеческих возможностей, недосягаемыми по своим результатам, но одновременно удивительно беспорядочными, ибо рекомбинации генов и их регулятивных центров – согласно критериям нашего планирующего и проектирующего мышления – как будто бы перемешаны и кое-как размещены в наследственном веществе. Мы всё ещё немного знаем о том, какие группы генов отвечают за долгую и здоровую жизнь, а какие гены являются так называемым биологами мусором и мы должны стараться их устранить из процессов развития.
Надо отдавать себе отчёт, что в этой новой сфере, когда-то названной мною «плодотворящей инженерией», мы всё ещё неуверенно занимаем стартовые плацдармы, которые перейдут – быть может – в более успешное доминирование человека над жизнью и смертью пока что только в неопределённом будущем. Манипулирование наследственностью требует не только более совершённых знаний, но и совершенно новой биоинженерной практики. Сейчас много говорится и пишется о молекулярном строительстве, именуемом нанотехнологией. Преданные ей энтузиасты не всегда отдают себе отчёт в том, что до сих пор главным аргументом необыкновенной пользы нанотехнологических работ являемся мы сами, поскольку мы появились и существуем благодаря особому взаимодействию атомно-молекулярных процессов.
Искусственный лепет
Дуглас Хофштадтер совместно с группой специалистов, увлечённых конструированием искусственного интеллекта, написал книгу, насчитывающую более пятисот страниц, которую я в меру тщательно пролистал[66]. Труд этот, полный глубоких рассуждений, основанных, разумеется, на анализе колоссального количества работ, пытающихся наделить компьютеры интеллектуальными способностями человека, изрядно меня измучил. Поэтому, чтобы ознакомиться быстрее, я сразу обратился к последнему разделу, рассчитывая, что в нём окончательно и ясно представлены возможности организации разума в машине. Увы, квинтэссенция этого толстого тома представляет всё ещё очень отдалённое будущее, в котором интеллект, сформированный из электронных элементов, станет действительно неотличим от того обычного, который имеется у нас в головах.
На полях этого кропотливого труда, который по сути является антологией, объединяющей достижения множества учёных, могу отметить, что давно, лет сорок назад, мне уже представлялось, какой может быть дорога в направлении искусственного интеллекта. Я считал, что очередные этапы приведут в конечном итоге к такой имитации души в машине, которую всё трудней будет отличить от человеческого опыта, или, говоря немного иначе, что в соответствии с господствующей в нашей технологии главной тенденцией, заключающейся в стирании различий между искусственным и естественным, появится почти соприкосновение мысли живой и сымитированной.
ebooksa