Бестолочь

Глава 7

На ночном столике стоял пустой флакончик зеленого стекла и стакан с остатками воды.

— Клара! — он приподнял ее за плечи и потряс.

Она не шевельнулась, челюсть у нее отвисла. Уолтер схватил ее за запястье. Пульс прощупывался, даже казался нормальным и полным. Уолтер пошел в ванную, намочил полотенце холодной водой, вернулся и обтер ей лицо. Безрезультатно. Он пошлепал ее по щекам.

— Клара! Проснись!

Он посадил ее в постели, но она обмякла, как тряпичная кукла. Нечего и пытаться напоить ее кофе, подумал он и побе­жал в холл к телефону.

Доктора Петрича не было дома, но горничная дала телефон другого врача. Тот сказал, что приедет через четверть часа.

Прошло двадцать пять минут. Уолтер смертельно боялся, что она скончается прямо у него на глазах, но легкое дыхание не прерывалось. Прибыл врач и сразу приступил к промыванию. Уолтер помогал — лил теплую воду в воронку на конце шланга. Из желудка поступала все та же вода с малой примесью слизи, окрашенной кровью. Врач сделал ей два укола и снова взялся за промывание. Уолтер не отрывал взгляда от полуоткрытых глаз, безвольного, неестественно расплывшегося рта, пытаясь распо­знать малейший признак возвращающегося сознания. При­знаков не было.

— Как вы считаете, она будет жить? — спросил он.

— Откуда мне знать? — ответил врач с раздражением.— Она никак не очнется. Придется положить в больницу.

Врач решительно не нравился Уолтеру.

Через пару минут Уолтер на руках отнес Клару вниз и устроил в машине.

Некоторые врачи, подумалось Уолтеру, ведут себя так, будто им в высшей степени не по душе возиться с самоубийцами. Или словно для них само собой разумеется, что это его вина.

— Она когда-нибудь жаловалась на сердце? — спросил больничный врач.

— Нет,— ответил Уолтер.— Как вы считаете, она будет жить?

Врач бесстрастно поднял брови, продолжая заполнять кар­точку.

— Все зависит от сердца,— заметил он.

По коридору он шел впереди Уолтера.

Клара лежала под прозрачной кислородной палаткой. Сестра протирала ей руку ваткой для очередного вливания. Уолтер по­морщился, когда толстая игла на два дюйма вошла в вену. Клара не шелохнулась.

— Либо она очнется, либо нет,— сказал врач.