— Понимаю.— Джон встал и поглядел в окно.— В конце концов ты доходишь до предела, верно? Как было вчера.
— До какого предела?
— До такого, когда говоришь себе: «Ладно, катись все к черту, пусть кончает с собой. Я больше так не могу».
Уолтер уставился на массивную медную ручку на столе у Джона, которую сам же ему подарил в годовщину основания журнала.
— Да. Все так.— Уолтер закрыл лицо руками.— Это ведь своего рода убийство, правда?
— Кто знает все обстоятельства, никогда не назовет это убийством. И не нужно рассказывать ничего тем, кто не посвящен в дело. Прекрати уедаться из-за того, что оставил ее одну.
— Попробую,— согласился Уолтер.
— Она обязательно выкарабкается, Уолт. Организм у нее крепкий.
Уолтер взглянул на друга. Джон улыбался, и Уолтер в ответ тоже выжал улыбку. Ему вдруг полегчало.
— Она очнется — а что дальше? Вот в чем вопрос. Ты все еще хочешь развода?
Уолтер не без труда вообразил Клару выздоровевшей: его мучили раскаяние и жалость.
— Да,— ответил он.
— В таком случае добейся развода. Пути найдутся. Пусть тебе даже придется съездить в Рино. Не позволяй этой медузе себя загипнотизировать.
Уолтер было обиделся, но вспомнил, как сам Джон ходил загипнотизированный любовью к жене, когда она вовсю крутила с этим Бринтоном. Тогда Уолтер два месяца проводил с Джоном каждый вечер, пока тот наконец не взял себя в руки и не получил развод.
— Хорошо,— сказал Уолтер.
Возвращаясь вечером домой, Уолтер заехал в больницу. Ногти у нее посинели, лицо отекло еще сильнее. Врач заявил, однако, что она продолжает сопротивляться. Уолтер ему не поверил. Он чувствовал, что она умрет.
Он поехал домой с намерением принять горячую ванну, побриться и заставить себя поесть. Он заснул в ванне, чего с ним никогда не случалось. Его разбудил голос Клавдии, сообщавшей, что обед скоро будет готов.
— Вам бы отдохнуть, мистер Стакхаус, а то не ровен час опять заболеете,— сказала она.
Уолтер объяснил ей, что Клара в больнице с тяжелым гриппом.
Во время обеда зазвонил телефон; Уолтер бросился к аппарату, решив, что звонят из больницы.