Возможно также, что данный термин произошел от санскритского
Если пойти еще дальше, то истоки обеих групп слов могут корениться в древнем представлении о золотой горе, царстве вечного света, где якобы обитают после смерти предки арийцев. Этот образ наиболее ярко представлен в позднейшем изображении Ахуры в его сияющей обители на вершине горы Хара.
Убейдский период – эриду, урарту, арарат и аратта
Наряду с этими исторически засвидетельствованными вторжениями индоевропейцев, начиная с середины III тысячелетия и далее, существует предположение, что индоевропейцы или близкородственные им группы, как, например, предки хурритов, могли проникнуть на юг Ирака еще раньше, в IV тысячелетии до н. э. Группа народов, обычно относимых к культуре Убейд[94] (названной так археологами по современному названию места, где ими были сделаны первые находки, Телль-эль-Убейд), проникла именно в тот период в междуречье Тигра и Евфрата. Чаще всего полагают, что убейдцы пришли с иранского высокогорья, хотя некоторые авторитеты в настоящее время склоняются к мысли, что они переселились туда с севера Ирака.
Хотя с уверенностью этого утверждать нельзя, поскольку в ту эпоху письменных источников еще не существовало, ряд авторов считает, что убейдцы принесли с собой шумерский язык. Этот язык – не семитский и не индоевропейский – уже давно ставил в тупик многих признанных лингвистов. Профессор Сэмюэл Ноа Крамер, который проделал большую работу по расшифровке шумерских табличек, описывает шумерский язык, как «в какой-то степени напоминающий урало-алтайские языки»[95]. Некоторые из областей, в которых эти языки получили распространение, находятся к северу и западу от Каспийского моря. Высказывалось предположение, что Аратта, топоним, часто упоминаемый в шумерских текстах, могла находиться в той же области или чуть южнее, в северо-западных районах Ирана вдоль побережья Каспийского моря.
Как бы ни подходить к этому вопросу, убейдцы, по-видимому, основали свое главное поселение в городе, позднее названном Эриду[96], довольно близко от того места, где Тигр и Евфрат впадают в Персидский залив. Этот же народ затем расселился по всему Междуречью. Мелларт сообщает нам, что вследствие этого халафская культура «распалась», а «в Арпачии имели место разрушения и массовые убийства». Убейдцы продвинулись на север вплоть до озер Урмия и Ван, недалеко от ирано-российской границы – возможно, тех самых мест, откуда эта группа кочевых племен впервые вышла. Позднее этот регион получил известность как Арарат или Урарту – слово, вероятно, производное от «Аратта». Возможно, само название «Эриду» когда-то предназначалось для того, чтобы сохранить в народе память об Аратте или Урарту (установлено, что Урарту населяли хурриты, чьей изначальной родиной его иногда считают).
Около 4000 г. до н. э. убейдцы построили в Эриду храм. Хотя святилища Богини сооружались во многих городах эпохи неолита и энеолита по всему междуречью Тигра и Евфрата, начиная с 7000 г. до н. э., этот храм в Эриду кажется первым, воздвигнутым на высокой платформе. Не было ли это попыткой имитировать гору там, где ее нет? Как ни удивительно, на шумерском языке «гора» –
Маглемозийцы и кунды, которые, как упоминалось выше, по всей видимости, были культурными предками индоевропейских народов, уже в эпоху мезолита пользовались лодками наподобие каноэ. Такие лодки обычно выдалбливались из бревен, с проделанными в них при помощи огня отверстиями для пассажиров. Ранее эти народы проживали в Северной Европе и Дании. Два каноэ, одно из которых было найдено в Нидерландах, а другое – на побережье Шотландии, приписывают маглемозийцам. Маглемозийские рулевые весла, рыболовные сети и ловушки свидетельствуют о том, что эти лодки применялись для рыбной ловли, очевидно, представлявшей собой важную сторону жизни маглемозийцев[97].
Реки и ручьи, протекавшие через Европу и Ближний Восток, были гораздо многочисленнее и полноводнее в ту эпоху, недалеко отстоявшую от таяния ледников и проливных дождей, знаменовавших окончание ледникового периода и все еще продолжавшихся в 10 000 г. до н. э. Возможно, со временем некоторые из этих древних навигаторов или даже несколько поколений их перебрались в более теплый климат Эриду. Свидетельства существования маглемозийцев были также обнаружены в Эстонии – это позволяет предположить, что они могли путешествовать по Волге, которая впадает в Каспийское море. Многие из них, вероятно, проникали в глубь Кавказа через многочисленные устья рек вдоль западного побережья Каспийского моря. Одна из самых крупных таких рек, существующая и поныне – это Аракс. Следуя вверх по течению Аракса, некоторые из путешественников могли попасть в районы озер Урмия и Ван, то есть в земли Урарту. Ответвления Тигра в Урарту сливаются с основным течением этой реки, устремляющейся прямо к Персидскому заливу, где встречаются Тигр и Евфрат.
Хоукс сообщает нам, что «на Евфрате люди культуры Убейд, вероятно, стали первыми постоянными навигаторами. Модель, найденная в одной из поздних гробниц эль-Убейда, представляет собой древнейшую из известных в мире парусных лодок».
Божество, которому поклонялись в Эриду в исторические времена, носило имя Энки. В доисторические периоды богом этого святилища, по-видимому, был бог рыбы или воды; на его алтаре сжигались подношения из рыбы. В исторические времена Энки считался богом воды и часто описывался как «плывущий в своей лодке» или просто как «тот, кто в лодке». Это представление о божестве рыбы или воды очень схоже с фрагментом индоевропейской хеттской таблички, где говорится о боге Солнца, поднявшемся из воды с рыбой на голове. Это также вызывает в памяти солнечного бога, который появился из космических вод, будто бы выпущенных на свободу Индрой после гибели Дану и Вритры. Несмотря на то, что Энки обычно не причисляют к солнечным божествам, в мифе о Мардуке он назван отцом Мардука, а Мардук, в свою очередь – «сыном Солнца».
Убейдцам приписывают создание первых оросительных каналов в Эриду. Хотя впоследствии они были засолены водой из Персидского залива, мы можем рассматривать саму идею оросительных каналов как естественную для людей, которые когда-то жили возле рек и ручьев, а затем переселились в более засушливые регионы.
Другой возможный ключ к идентификации людей периода Убейд в Эриду – институт царской власти и упоминание имени Алалу или Алулима[98] как самого первого царя Шумера в списках царей начала II тысячелетия до н. э. Его резиденцией указан город Эриду. Согласно этим табличкам, по-видимому, восходящим еще к доисторическим периодам, именно Эриду «стал (местом) престола» после того, как «царствие было ниспослано с небес»[99]. Имя Алалу также встречается в хурритском мифе о Кумарби, о котором уже упоминалось ранее. Хурритский миф начинается так: «Прежде, в минувшие годы, Был Алалу на небе царем. Алалу сидел на престоле»[100]. Хотя чаще всего считается, что имя Алалу проникло в хурритскую мифологию из древнейших текстов Шумера, не исключено, что оно осталось в памяти тех из убейдцев, которые впоследствии отплыли обратно в район озера Урмия. Их присутствие там доказывается наличием стоянок более позднего периода, чем в старом Эриду. Возможно, именно таким образом это имя сохранилось в мифологии хурритов, проживавших в данной местности.
Шумер и Вавилон – новые народы, новые боги и шокирующая история убийства богини
Где-то между 3400 и 3200 г. до н. э. в Шумере, по-видимому, появилась еще одна группа людей. Профессор Саггс рассматривает способ строительства храма в период, обозначенный исследователями как Урук V, как признак «появления горного народа, знакомого с искусством обработки камня»[101]. Примерно в то же время сложились городские центры в районе Ниппура и Киша[102]. В Ниппуре исторических периодов вместо Энки в центре внимания, судя по всему, оказывается божество по имени Энлиль. В мифах и надписях к Энлилю обращались со словами: «Отец… ясноглазый, Великая Гора»[103], а его храм[104] назывался
В шумерских табличках мы встречаем Богиню под множеством имен. В былые времена любая из них могла почитаться как божественная прародительница того или иного города или общины. Нинсикиль[106] считалась небесной покровительницей Дильмуна[107], шумерского рая, который, однако, упоминается во многих текстах как реально существующее место. Намму[108] знали как «мать, создавшую небо и землю», «давшую жизнь всем богам». Нин[109] поклонялись как «богов прорицательнице». Нанше[110] из Лагаша была той, «что знает сироту, знает вдову… что изыскивает справедливость (?) для беднейших (?)»[111]. Именно Она предстает судьей человечества в день Нового Года. Нидаба[112] из Эреха почиталась как «царица учения» из священных покоев, обучающая людей мудрости и записывающая повеления богов. Шала[113] (один из титулов Ининни) заявляла о себе: «Я – великая Царица-Богиня, сотворившая небо и землю».
Нингаль, или Никкаль («Великая Госпожа»), в исторические времена – супруга бога Луны по имени Нанна[114] (Син на аккадском языке), вероятно, когда-то считалась воплощением Солнца. В Анатолии несколько цариц-верховных жриц Богини Солнца Аринны носили имя Никкаль как часть своего собственного[115]. В исторические периоды Ее называли матерью Уту, бога Солнца, что, скорее всего, является позднейшим нововведением. Храм в Уре, который в глубокой древности мог быть посвящен только Нингаль, Она почти на всем протяжении его дальнейшего существования делила со своим супругом. В касситский период истории Ура Ее полностью удалили из главного святилища и поместили в пристройку меньшего размера. Сохранилась пространная поэма о Нингаль – «матери своего града» и царице Ура, где Нанна упоминается как ее жрец-
Богиня Нинхурсаг, известная также под именем Нинмах, похоже, тесно связана с культом Энки как его жена и сестра, хотя в древнейших преданиях именно Она играет ведущую роль, и ее имя часто ставилось перед именами Энки и Энлиля. Согласно одной из легенд, Ею, с помощью Намму, были сотворены первые люди. Богиня Эрешкигаль, о которой мы позднее слышим как о владычице подземного мира, в одном древнем шумерском мифе переносится туда в качестве награды – и произошло это как раз тогда, когда Энлиль завладел всей землей. Впрочем, как мы уже читали выше, даже в подземном мире Эрешкигаль не оставили в покое, и в конце концов Ей пришлось взять себе супруга-соправителя, которому Она вынуждена была отдать Таблицы Судьбы.
Еще одно имя Богини, Инанна, по-видимому, произошло от Иннин, Иннини или Нин. Возможно, она стала дочерью Нингаль в то же время, когда Уту стал богом Солнца. К тому моменту, когда мы снова встречаемся с Ней в период письменной фиксации мифов (вскоре после 2000 г. до н. э.), хотя Она по-прежнему весьма почитаема, но уже явно начала утрачивать былые позиции. Несмотря на то что, по преданию, земля и небо были сотворены Намму, а первые люди – Нинхурсаг, Нинту или Нинмах, мировой порядок, как считается, был установлен Энки. В этом мифе мы читаем, что Энки создал оросительные каналы, «чтобы Тигр и Евфрат “ели вместе”». Далее мы узнаем, что он дал поручения различным божествам, а сам Энки или человек, назначенный им ответственным за каналы, «убирает, как жир, из дворца свое “царственное колено”». Хотя смысл этой строки неясен, она может относиться к имевшему место в то время убийству одного из молодых принцев. Затем в тексте дважды упоминается о том, что Инанна «отбросила свой царский скипетр», после чего она дважды взывает к Энки: «Я святая Инанна, – где же мое старшинство?» Словно желая ее утешить, Энки говорит Ей, что Она все еще утверждает некие «слова, которые произносит юноша», и что Ей по-прежнему принадлежат «посох, палка и кнут овчара»[116]. Затем, как бы пытаясь оправдать утрату Ею былого могущества вследствие строительства канала, он заканчивает свою речь так:
ebooksa