Если приказано отправить в дядин особняк — придется скромного дядю немедля таковым обзавести. Срочный каприз самого короля. Великие монархи ведь не ошибаются.
Прожженный законник граф Ги Герингэ когда-то приговорил пятнадцатилетнюю Ирию к смерти. Повезло, что не к многоступенчатой. А теперь она живет в его доме, сидит в его бархатных креслах, будет спать в одной из его роскошных спален. Сменить обстановку здесь точно еще не успели. Даже по приказу великого короля.
Серж опустил взгляд. Даже слегка виновато:
— Я говорил с нашей матерью…
Что⁈
— Не знаю, как насчет тебя, но моя мать — скорее, Катрин Тенмар. И она уже в могиле. А тебе лучше бы поговорить с твоим отцом. А для этого как-то вытащить его в столицу поскорее. Не просто «скоро», а «очень скоро». Любыми возможными доводами.
— Ири, сейчас мы все в одной лодке. Не нужно ее раскачивать.
— Только наша так называемая мать легко потопит и тебя, и меня. А сама выплывет. Она так уже делала. Не забывай об этом, ладно?
— Ири, в одном она точно права. Мы с тобой и Леон сделали всё, чтобы от репутации нашей семьи мало что осталось.
— Ага. Особенно ты. Сам себя родил бастардом.
Серж краснеет и бледнеет. В отличие от подленького Леона — хороший, просто слишком наивный парень. Только понимания даже с таким родным братом — куда меньше, чем с Роджером Ревинтером. Тот бы сразу понял, где и откуда змеиный след тянется. И куда.
И хорошо, про репутацию Эйды больше никто ничего не брякает. Это позволяет Ирии не рычать от ярости слишком громко.
Только почему из зала суда… то есть тронного они с Сержем вышли рука об руку, а теперь он так быстро и легко сменил лагерь? Не спасовал перед королем, зато отступил перед «заботливой» кукушкой-матерью.
— Ирия! Мне и так сейчас нелегко. От папы больше нет новостей. Мы должны сами…
— Вот именно — сами. Без фальшивых матерей.
— Ири, тебе сейчас придется ее простить. В общем, ты срочно напишешь королю, что до свадьбы переходишь под ее опеку…
И заодно переводишь туда же бедных Кати и Чарли. Если Карлотта снова полновластная графиня и мать — значит, кем становятся Катарина Кито и Чарльз Таррент? Просто осиротевшими детьми уже покойной (и посмертно осужденной за всё сразу) Полины? А Чарли при этом — еще и папиным бастардом?
Серж что, не понимает? До него не доходит, какую тяжесть он только что обрушил на плечи сестры? И какого ответа ждет…
Когда новоявленная мать успела настолько запудрить ему мозги? За один разговор!
— Ирия, ты же не хочешь оказаться в любом из монастырей короны. Пойми, насколько это опасно.