– Близ Чердаклов. Их до десятка было. Остальные ушли, в этом, воевода, винюсь.
– Казаки все целы?
– Все, – ответил Ротов. – Оставил их на Часовне.
– Васятка! – крикнул Богдан Матвеевич. – Дай мне мой кошель.
Воеводский слуга быстро явился из соседней комнаты с небольшой кожаной сумой. Хитрово сунул в него руку и достал рубль.
– Держи, казак! Это тебе за службу. Далёко не отходи, я тебя кликну.
Сёмка схватил рубль, земно поклонился воеводе и вышел из избы.
Сотник Агапов со своими казаками только что вернулся с Арбугинских полей и остановился неподалеку в шалашах, расставленных на склоне горы с свияжской стороны. Сёмку он встретил дружелюбно.
– Что, парень, я прослышал, ты языка в тороках привёз, – сказал он, обнимая молодого казака. – Большое дело! А мы вплоть до Усолья ходили. Беглых людишек видели, это было. Да их какой прок к воеводе тянуть, сироты лучшей доли ищут.
Подошли другие казаки и шумно поприветствовали Сёмку. Он был среди казаков в полном уважении, несмотря на молодой возраст.
– Давай-ка отойдем, Сёмка, на сторону, – сказал Агапов. – Кое о чём перемолвиться надо.
Они прошли в глубь леса и сели на поваленную ветром старую липу.
– Дело есть к тебе, казак, – сказал сотник. – Воевода велел мне выбрать из казаков полусотника, старого Семёна Аверьяныча совсем болезнь скрутила. Я мыслю тебя. Как ты?
– Нет, не надо, – стал отнекиваться Сёмка. – Лучше казаки есть. Я не гожусь.
– Это почему? – удивился Агапов. – Жалованье больше, земли получишь тоже больше.
Ротов молчал, опустив голову.
– Я бы пошёл в полусотники, – сказал он. – Да ведь брат Федька – убивец. Он всему помеха. Я ему кровный родич и за него в ответе.
– Погоди, не торопись, – возразил Агапов. – Ты молодший брат и за старшего не в ответе.
– Не знаю, что и сказать. Делай, сотник, как знаешь.
– Добро, – Агапов встал с липы. – Сегодня же скажу воеводе. Ну, пошли к ребятам.