Воевода, с началом работ на Синбирской горе заимел привычку совершать ежедневный обход, осматривая хозяйским глазом, что сделано. Не отступил от этого правила он и сегодня. Спустился с крыльца и пошёл мимо больших кладок брёвен. Привычным движением ощупал ладонью шершавый сруб дерева. Вторую неделю было жарко и ветрено, и брёвна за это время достаточно высохли, чтобы годиться в работу. Возле новых кладок с волокуш снимали свежие брёвна и укладывали их ряд за рядом на берёзовые слеги, чтобы между рядами были продухи.
Мужики, завидев воеводу, снимали шапки и низко кланялись. Рядом с кладками плотники рубили разом, один возле другого, четыре сруба. Хитрово засмотрелся на их ловкую и слаженную работу. Тюк! Тюк! И чашки, вырубленные в бревне, готовы. Мужики воткнули топоры в колоду, схватили приготовленное бревно и уложили его точно на место, завершив очередной ряд сруба.
К Хитрово приблизился приказчик Авдеев. Дела у него до воеводы не было, просто подошёл, чтобы постоять подле начальника, может в чём-то ему понадобится. Но Хитрово смотрел мимо него, над Волгой колебалось марево, высоко летали стрижи и ласточки, было знойно. Мужики опять взялись за топоры, Хитрово глянул на них – рубахи на спинах почернели от пота, засолонели.
– Что, приказчик, – спросил Богдан Матвеевич заждавшегося его внимания Авдеева, – нынче срубы для башни закончите?
– Не уйдём, воевода, пока не срубим. Немного осталось.
Не торопясь, Хитрово пошёл дальше. Неподалеку было место, которое он осматривал каждый день. Когда работные люди пришли на Синбирскую гору, первым спохватился Прохор Першин: где брать воду? Близ крепости и в ней самой выходов подземной воды не было, хотя гора со всех сторон сочилась родниками. В мирное время воду в град можно завозить из Синбирки или Свияги, но в случае осады без источников воды обойтись нельзя. Першин негодовал, кто измыслил ставить град, а выходов воды не проведал? Хитрово в душе с градодельцем согласился, но сделанного не вернёшь, а на Москве привыкли повелевать, не особо раздумывая, указали граду быть на Синбирской горе, так изволь воевода исполнять государеву волю и ни шикни.
Так же поступил и Хитрово по отношению к своим подначальным людям.
– Ищи, Першин, воду! Без колодца крепости быть немочно!
Першин кликнул колодезных умельцев, они облазили всю гору, вертели в руках прутья, слушали землю, наконец, указали место, где вода должна быть. Градоделец доложил это воеводе.
– Ройте! – повелел Хитрово. – Но коли не отыщите водяную жилу, всех засыплю в колодце!
И вот скоро как месяц люди копали колодец. Хитрово подошел к месту работы. Два мужика вращали ворот и что-то волокли из земли. Намотали много верёвки, когда выползла большая бадья, в которой, согнувшись, сидел Прохор Першин. Он был густо присыпан мокрой глиной. Выбрался из бадьи, отчихался, отряхнулся и ответил на немой вопрос воеводы:
– Глина мокрая, а жилы пока нет.
– А будет ли она? – спросил воевода, заглядывая через край колодца в непроглядную темь.
– Должна быть, – сказал Першин, но уверенности в его голосе не было.
– Сколько в глубь прошли?
– Сегодня мерили, восемь саженей, – ответил градоделец. – Еще сажень пройдём, может, жила под нами.
– Ты колодец оставь, – сказал Богдан Матвеевич. – Не забыл, что завтра наугольную башню начнем ставить?
– Как можно, воевода! Об этом только и мыслю. Завтра я твоей милости игрушечный град представлю.
Богдан Матвеевич отправился далее, намереваясь проведать, как продвинулось устройство земляного вала и рва, но его догнал Васятка.
– Господине! – сказал он. – Там под горой струг подошёл. Кунаков велел кликнуть твою милость на Венец.