Мало кто хочет сегодня просто рассказывать. Существует уровень высокой литературы, со стремлением к великолепию, чаще всего постмодернистскому, и существует партерный уровень, но в то же время не хватает хорошей второстепенной литературы. Зато наступило время поэзии. Мне, к сожалению, мешает отход от строфы, которя, согласно Словацкому, есть такт, а не узда; стихи с ритмом и рифмой лучше западают человеку в голову. Впрочем, в праздничном номере еженедельника «
Обеспокоенный необходимостью потребления печатного слова, я вернулся к научным журналам. В последнее время читал американские труды о моделировании судеб Земли вплоть до её конца, то есть до того момента, когда Солнце станет красным гигантом и поглотит нашу планету. Перед этим возникнут удивительные явления, такие как хотя бы давление африканского континента на европейский и выдавливание Средиземного моря из его русла. Это вещи необычайно интересные и довольно страшные, немного попахивающие апокалипсисом, но отдалённым – семь миллиардов лет, это порядочно. Но они напоминают нам, однако, что мы являемся только беспомощными маленькими существами, а вся болтовня о технологической мощи человека или имперской силе – это ерунда. Достаточно изменения климата или хотя бы порядочной метели, чтобы мы оказались бессильными по отношению к природе.
Единственной сегодня действительно популярной литературой являются истории из области ничем не ограниченной фантазии. У меня нет столько сил, чтобы пробиться сквозь очередные тома «Гарри Поттера», однако я слышу от тех, кто их прочитал, что это чтение для детей. Но если в них заглядывают взрослые, то это, похоже, свидетельствует о вторичной инфантилизации, вызванной телевидением. Когда я включаю телевизор, чтобы посмотреть новости (я имею спутниковую тарелку, настроенную на Германию), то попадаю на невероятные бредни. В фантастических сериях вроде «
Читаю беседу с режиссёром, который переработал Толкина в оптический фарш: он рассказывает, какие большие были проблемы с растущими ценами, но радуется, что затраты окупаются. Окончательным импульсом и мотивацией является касса. Она также становится основой для оценок, и всё подчиняется её диктату. Не говорится уже: золотоносно, но нехорошо. Говорится: если даёт деньги, должно быть замечательно. «Матрица» оказалась выдающимся фильмом, поскольку заработала миллионы.
С другой стороны, я слышу, что если бы смотрибельность таких продуктов не была высокой, никто бы их не создавал. Мы живём в иконическую эпоху, и образ заменяет мысль. Одни говорят, что телевидение мешает и оглупляет, другие, что оно полезно. И действительно, бабушка надвое сказала, поскольку любая технология, или связующая, как Интернет, или визуальная, как телевидение, имеет хорошие и плохие стороны. Я только задумываюсь, почему отправление транспондерами бессовестной лжи, упрощений и абсурдов должно быть более удобоваримым и приятным, чем погружение в материю жизни, которая достаточно сложна и интересна. Я не требую того, чтобы производились исключительно программы с глубоким научным содержанием, но почему мы должны быть обречены на глупости?
Не знаю, дело ли это в моей умственной беспомощности и угасании способностей восприятия, или же существенно не хватает сегодня обыкновенных, но западающих в память произведений, которые открывали бы новые миры, неизвестные нам области жизни. Делали это даже такие книги, как «Заколдованные столики» Хенрика Ворцеля или «Страхи» Марии Укневской, одна об официантах, вторая о начинающих танцовщицах. Теперь всё стало обыденным и банальным, будто бы технология словно каток сравняла всё со всем: чертополох то же самое, что лилия, проснулись мы в поле, заросшем щавелем и кактусами. Может действительно приходит медленный закат книги, которого мы не замечаем, поскольку огромные, как саранча, тиражи пани Роулинг заслоняют нам правдивую картину?
Космический гулаг
Великие достижения нашей эпохи, такие, например, как высадка американцев на Луну, возникли в результате политического соперничества. Президент Кеннеди первым направил «Аполлон» на Луну, так как американцев ужалил запуск в космос красных советских спутников.
В последнее время президент Буш, имидж которого немного пострадал от критики антииракского похода, решил эпохальным проектом увеличить шанс получения второго срока полномочий. С этой целью он, вспомнив бравурные начинания Кеннеди, решил превзойти своего предшественника. По оптимистическому заявлению Буша уже через несколько лет нам будет представлена программа американской миссии на Марс. Собственно почти все этапы этой миссии несколько лет назад спроектировал специалист по ракетным полётам инженер Роберт Зубрин, которому удалось пробиться к президенту Соединённых Штатов со своим марсианским проектом. Зубрин, насколько я могу судить по его книгам, является так называемым реалистом-энтузиастом. Он принимал участие в работах, проводившихся в США по созданию ракет, и отдаёт себе отчёт в возможностях и бюджете. Энтузиаст Зубрин становится, однако, всё больше оптимистом-фантастом, когда вступает в область будущего астронавтики. Пожалуй достаточно сказать, что успех марсианской миссии зависит от последовательности выполнения каждого из обязательных для прохождения этапов, что в настоящее время очень маловероятно. Окончательный результат этих действий, выражающийся умножением вероятностей прохождения очередных этапов миссии, будет равен нулю, если хотя бы один из сомножителей примет нулевое значение.
Таким образом, проект экспедиции на Марс складывается только из слабых моментов: во‑первых, успех такого дерзкого предприятия в космическом масштабе почти невозможен, так как почти все необходимые для его реализации технологические составляющие ещё не созданы, даже на бумаге. Во-вторых, затраты – как людские, так и материальные – наверняка будут огромными, так как мы не в состоянии (даже приблизительно) ни оценить опасность воздействия на астронавтов космического излучения и продолжающейся месяцами психической изоляции, ни оценить верхний предел бюджета такой экспедиции, целью которой является планета пустынная, безвоздушная, почти безводная, лишённая защитного слоя озона и с точки зрения существующих там условий пригодная как нельзя лучше лишь в качестве космического гулага. К счастью, во всяком случае сейчас, в таком гулаге нет никакой необходимости.
Зелёных человечков нет
Что означает открытие на Марсе замороженной воды? На какие открытия мы можем ещё надеяться?
С давних пор предполагали, что на Марсе присутствует вода, но до сих пор этого никто не подтвердил. Сколько её – точно не известно. Но полагают, что если бы весь этот лёд растопить, то вода покрыла бы поверхность планеты слоем в 4 миллиметра. Это немного.
Что дальше? Скорее всего, теперь удастся точно подсчитать, сколько воды на Марсе. Но нужно быть реалистами. Хотя два американских спутника исследуют окрестности экватора и южного полюса этой планеты, не следует надеяться на открытие на Марсе каких-то неслыханных вещей или зелёных человечков. Там ведь ужасная пустыня без воздуха. Это прообраз космического гулага.
Однако присутствие воды даёт повод предположить, что когда-то на Марсе могла существовать жизнь. Но уверенности нет, есть только одно из условий. Я считаю, что если там существует жизнь, то в виде так называемых экстремофилов, то есть бактерий, скрытых глубоко под поверхностью грунта. Ничего иного быть не может. Возможно, через некоторое время удастся обнаружить эти бактерии. Если окажется, что они такого же вида, как и на Земле, то это подтвердит гипотезу, что на Земле и на Марсе – параллельно или в какой-то связи – возникла жизнь, близкая по устройству. Пока же это только спекуляции.
Намеченные широкомасштабные исследования Марса – дело весьма отдалённого будущего. Даже если президент Буш протолкнёт марсианский проект стоимостью около 400 миллиардов долларов, то об эффекте можно будет говорить только в 2020–2030 годах. Лично я считаю, что сначала надо навести порядок на Земле. Люди должны перестать убивать друг друга, а только потом уже создавать некий всеобщий фронт космических исследований. Когда человек высадится на Марсе? Это пока утопия. Стоимость отправки людей на Марс достигает приблизительно четверти национального дохода всего земного шара.
На Марс?
Роберт Зубрин, инженер в области астронавтики, участвующий в американской программе космических полётов, один из основателей Марсианского общества в Соединённых Штатах, пробился к президенту Бушу-младшему в подходящий момент. Буш искал лозунг, который облегчил бы ему избрание на второй срок, – и подхватил идею Зубрина, решив приняться за освоение Марса.
Не скрою, что считаю успех этого предприятия в высшей степени маловероятным. До сих пор из всех четырёх попыток (без экипажа) достичь Марса и опуститься на его поверхность успешной была только одна. Отсюда следует, что предполагаемые затраты на космический полёт с экипажем нужно умножить, по крайней мере, на четыре. Если мы слышим о девяноста миллиардах долларов, в действительности это будет означать около четырёхсот, так как катастрофы неизбежны.
До сих пор нет иной системы энергообеспечения космических кораблей, кроме как посредством химической энергии, и поэтому скорости больше семи-восьми километров в секунду достичь не удаётся. До Луны около четырёхсот тысяч километров, до Марса – в четыреста раз больше. Мы не можем себе представить, какие психологические или социально-психологические трудности возникнут при нахождении нескольких астронавтов в замкнутом пространстве в течение многих месяцев. Не говорю уже об обеспечении их на время полёта – и возвращения! – всеми необходимыми запасами и приспособлениями.
ebooksa