Смотритель

– На нем нужно вырезать филфот, – произнес Блэкберн, доставая деньги.

– Хэмптоны об этом ничего не говорили.

– Я разговаривал с мистером Хэмптоном. Он сказал, что не возражает.

– Точно?

– Да, сэр.

– Сам понимаешь, сначала мне нужно будет перепроверить у них, – ответил каменотес. – Но я буду рад добавить филфот. Плату за него я не возьму ни с тебя, ни с них. Камень совсем пустой, и символ придаст ему немного индивидуальности.

– Пустой?

– Они не хотят ничего, кроме фамилии «Хэмптон». Как и на тех двух. На этом настояла миссис Хэмптон.

– На нем должны быть имя Наоми и даты жизни, – возразил Блэкберн и протянул принесенные деньги. – Я оплачу новый памятник.

– Даже если я тебе это позволю, то все равно не смогу поставить его, – ответил Грин. – Это участок Хэмптонов.

Каменотес, казалось, хотел сказать что-то еще, но не решался.

– Что? – спросил Блэкберн.

– Может, оно и к лучшему. Джейкоб молод, и прожили они вместе совсем немного, да и с родителями у него были проблемы. К тому же он, скорее всего, женится снова, а этот камень… В общем, я хочу сказать, что, учитывая обстоятельства, так может быть даже лучше.

Блэкберн резко развернулся и, ни слова не говоря, ушел.

По пути из города его посетило воспоминание, но не о Наоми, а о Джейкобе.

Тогда за сутки выпало полметра снега. На следующий день снегопад продолжился. Джейкоб подошел к дому Ганта по дорожке, неся на плече холщовую сумку. Он потопал ногами, стряхнул снег и вошел. «Я тут тебе принес кое-что», – сказал он и начал выкладывать из сумки всякую всячину: банки с кофе, супом и пряной ветчиной, пачку крекеров, пакет с овсом. «Мама сказала, если вам еще что-то нужно, дайте знать. Папа спрашивает, нужны ли вам дрова». Блэкберн ответил, что нет, и протянул деньги. Джейкоб их не принял, но согласился выпить чашку кофе. Они весь день сидели за столом, пили кофе и играли в карты. Это был понедельник. Джейкоб всю неделю не ходил в школу и каждое утро приходил по дорожке и приносил доски для парчиси[7] и шашек. Учебники при нем тоже были, потому что он обещал родителям заниматься не меньше часа в день, но Джейкоб никогда не доставал книги из ранца.

Блэкберну доводилось видеть снежные шары в витринах магазинов, и в ту неделю он, казалось, очутился внутри такого шара, вдали от всех тревог. Теперь Блэкберн не мог себе представить, что беззаботное время может повториться.

Вернувшись в Лорел-Форк, он пошел на кладбище. Могила с одинокой вазой и бледными цветами казалась заброшенной. Но это была могила Наоми. Блэкберн еще стоял возле холмика земли, когда увидел идущего по дорожке преподобного Ханниката в черном костюме и с Библией в руке.

– Я был на похоронах в Линвилле и только сейчас узнал о Наоми, – сказал Блэкберну священник. – Прошу прощения, что не присутствовал. Но сейчас я прочту Писание и помолюсь. Надеюсь, ты ко мне присоединишься.

Преподобный Ханникат раскрыл Библию, прочитал несколько псалмов, потом склонил голову и начал молиться. Блэкберн слушал, пытаясь найти в словах священника хоть какое-то успокоение. Может быть, потом он его и найдет, но не сейчас. Преподобный Ханникат произнес последнее «аминь», и дальше они стояли молча. Потом священник подошел ближе и положил ладонь ему на плечо. Это прикосновение напомнило Блэкберну, как Наоми обняла его на прощание в Теннесси. Еще одно воспоминание: Наоми берет его под руку в темном проходе кинотеатра.